Человек в коротких штанишках
Шрифт:
– Дядя Эй, – крикнула Аллочка. – Зачем ты убил паука? Он же полезный.
– Нет, вредный, – возразил я.
– А Леля сказала – полезные. Ты больше учился, чем Леля?
– Одинаково.
– Значит, вы одинаково знаете?
Девочка была повергнута в недоумение. Учились одинаково, а знают по-разному. Один убивает пауков, а другой говорит, что они полезные.
– Понимаешь, – попытался вывернуться я, – есть вредные пауки, а есть полезные. Тот, которого я пристукнул, он вредный.
– А тетя Леля, кажется, говорила, что все полезные.
Я не знал, что ей отвечать, я и себе не мог бы
Повесил я картину, сел в кресло полюбоваться своей работой. Алла забралась ко мне на колени. Но вид лесного пейзажа в раме ей скоро наскучил, она взгромоздилась на подлокотник кресла и выглянула в окно. Внизу, прямо под нами, находились складские помещения магазина.
– Ой, бутылок сколько! – воскликнула Алла, – посмотри.
Я посмотрел. Бутылок действительно было много. Их сгружали с машины, большие – с вермутом и маленькие – с фруктовыми напитками.
– Я здесь и раньше смотрела, – сказала девочка. – И видела много, много, еще больше бутылок. Только я не знаю, какие вино, а какие ситро. Я же читать не умею.
– Ну, это просто, – со свойственной всем взрослым самонадеянностью заявил я. – Большие бутылки с вином, а маленькие – ситро.
– А пиво? – возразила моя племянница. – Пиво же тоже маленькие бутылки.
Баба Валя и Леля за обедом любили выпить по стаканчику пива, и это явилось для Аллы тем опытом, который помог ей внести поправку в мои рассуждения о бутылках. Если бы она поверила мне и стала определять содержимое бутылок по их форме, то очень скоро налила бы себе вместо сладкой воды горького пива или еще чего-нибудь похуже. Я стал все чаще ловить себя на том, что на многие «почему» своей племянницы с самоуверенным видом сообщаю сомнительные сведения. Я был неточен в разговоре о пауках по незнанию, я был неточен в разговоре о бутылках по небрежности. Я понял, что мой опыт взрослого человека недостаточен для того, чтобы посматривать на маленькую девочку свысока. Не она от меня узнала, что пауки полезные, а я от нее, не я ей рассказал, а она мне напомнила о том, что по форме сосуда нельзя судить о его содержимом. Конечно, она все это узнала от нас же и улыбается она нашей улыбкой, и все же взрослому человеку не стоит задирать нос перед маленькой девочкой, если он к тому же за свою жизнь не прочел ни одной книги про пауков.
Я отправился в библиотеку, сидел там как прикованный часа три или четыре, знакомясь с тарантулами и крестовиками. На обратном пути я не удержался от искушения заехать на Никитинскую и блеснуть только что приобретенными знаниями. Но я не успел даже рта раскрыть.
– Дядя Эй, смотри, как я штаны снимаю, – крикнула мне Аллочка.
Я, не раздеваясь, выглянул из прихожей в комнату. Около большого кресла стояла мама Рита, а в кресле, запрокинувшись в акробатической позе на спину, лежала моя племянница и, двигая ногами в воздухе, каким-то ей одной известным способом довольно ловко и быстро сдернула штаны.
– Прямо цирк, – похвалил я.
Но она мою похвалу пропустила мимо ушей.
– Слышал, как стреляет?
– Что стреляет?
– Не знаешь? Током стреляет. Я когда гребешком причесываюсь – стреляет и когда снимаю штаны – стреляет. Мам, почему без проводов стреляет?
– Потому что синтетика.
– А что такое синтетика?
– Надевай скорее рубашку, не стой раздетая. Сколько я с тобой буду возиться, – рассердилась мама Рита.
– А я хочу чаю, – захныкала девочка. – Я хочу чаю.
– Готовлю, готовлю я тебе чай, – отозвалась с кухни баба Валя.
– Избаловала тебя твоя бабушка, – недовольно заметила мама Рита. – Никто на ночь глядя чай не пьет. – Она укутала дочь пледом и посадила в кресле, как куклу. – Сиди жди.
Алла сразу перестала хныкать и улыбнулась мне, довольная, что ей удалось отвоевать еще несколько минут бодрствования.
– Почему синтетика, дядя Эй? – спросила она, возвращаясь к прерванному разговору об электричестве.
– Что почему?
– Мама говорит «синтетика», а ты что говоришь?
– Я молчу.
– Почему молчишь?
– Потому что с тобой невозможно разговаривать простому советскому человеку. Каждый твой вопрос требует специальных знаний. Чтобы ответить, почему в твоих штанах стреляет электричество, я должен завтра пойти в библиотеку и заглянуть в учебник физики. А в раздевалке – очередь. И в читальном зале не сразу свободное место найдешь. Что прикажешь делать? Я же не энциклопедия. И мама твоя не энциклопедия.
– А Леля?
– И Леля тоже не энциклопедия.
– Ладно, не ходи, – пожалела меня Алла. – Я завтра у Дениски спрошу. Он все, все знает, даже про динозавров.
– Что еще за Дениска?
– В садике у них появился мальчик, – сказала мама Рита. – Мы теперь только и слышим по каждому поводу: Дениска, Дениска.
– Да, мама, он все, все знает. У него папа – пожарник.
Появилась наконец из кухни баба Валя с чаем. Она отлила из стакана в блюдечко и поднесла к губам внучки.
– Попробуй, горячо?
– Нет.
Отпила несколько глотков и развела удивленно руками, приглашая всех нас полюбоваться на блюдечко с чаем в руках бабы Вали:
– Не горячо, а пар идет.
Мир продолжал удивлять нашу девочку, и я подумал, что только изучением жизни пауков не отделаюсь. Придется, видно, заняться и паром, и электричеством.
Дениска
Итак, у всех нас, взрослых людей, отвечающих на Аллочкины «почему», появился соперник – Дениска. Очень скоро он приобрел просто угрожающее влияние на нашу девочку. Я забежал вечером передать бабе Вале палочку дрожжей, которую ей послала баба Ната. Приближался праздник 7 Ноября, и на Никитинской к этому дню собирались испечь пирог с яблоками. Баба Валя улыбнулась и сказала: