Человек в трех измерениях

В этой книге мы, отталкиваясь от многочисленных попыток типизации человека по различным основаниям и признавая важность и плодотворность таких усилий для понимания человека, пытаемся выработать системно-философский подход и предлагаем рабочую гипотезу, согласно которой человеческое бытие имеет три измерения – «человек естественный», «человек искусственный» и «человек сверхъестественный», или, другими словами, «дочеловек», «человек» и «сверхчеловек». Это не три стадии развития человека, не три типа, а одновременно существующие в каждом человеке три ипостаси; при этом одна (например, дочеловеческая) может быть более развита, а человеческая и сверхчеловеческая существуют скорее виртуально, чем реально.

Данную типологию

можно выразить и во временных терминах: «естественный человек» – это человек прошлого, «искусственный» – человек будущего, а сверхчеловек – человек настоящего. Естественный человек, как архаический, так и современный, массовый, все время обращен к вечным образцам и архетипам, созданным когда-то в прошлом. И это позволяет ему построить защиту против ужаса непредсказуемо развивающейся истории. Прошлое подавляет его своим величием, недоступностью для изменения. В прошлом был золотой век, в прошлом жили великие герои. От того, правильно или неправильно мы понимаем и истолковываем прошлое, зависит наше настоящее.

Искусственный человек – это человек будущего, это всегда проект, он устремлен вперед, для него настоящее – лишь ступенька к будущему, будущее манит, обещает, что за следующим поворотом начнется подлинная, удивительная жизнь. «Сердце будущим живет, настоящее уныло…» (А.С. Пушкин). Для него главная категория – возможность. Возможность – условие свободы. Только она позволяет ему вырваться из мертвящей и давящей необходимости. Искусственный человек всегда озабочен и тревожен, потому что остро переживает открытый перед ним временной горизонт, в котором много неизвестного и то, что не вызывает никаких сомнений, – смерть. Забота есть не что иное, как переживаемая временность. Из этой переживаемой конечности жизни вытекает осознание собственной способности быть, быть свободным.

И наконец, сверхъестественный человек – это человек настоящего, только он может остановить мгновение и жить в нем, в любом восприятии открыть сложность и многообразие мира. Только настоящее актуально, и только оно позволяет нам чувствовать себя живущими здесь и сейчас, позволяет что-то действительно сделать в своей жизни, а не воевать с призраками прошлого и обманываться обещаниями будущего.

Дочеловеческое – это животное начало, полное энергии, первобытной силы, начало бездуховное, наивное. Та часть нашего существования, которую можно назвать естественным человеком, – это индивид, слепо верящий всему, что ему говорят от имени общества и государства, человек «стада» (Ницше), сентиментальный, как ребенок, и жестокий, как зверь, преданный и жадный, ни к чему не стремящийся, не обладающий какими-либо талантами и способностями и ничуть этим не озабоченный. До-человеческое измерение – неисчерпаемый и необходимый ресурс для человека и сверхчеловека. Оно составляет как бы базовый слой, базовую модель человека.

В «дочеловеческой» ипостаси индивид не обременен рефлексией, не мучается проблемами собственного предназначения, в определенном смысле он постоянно пребывает в детском возрасте, и можно только позавидовать его слепой вере в прошлое, в то, что бывшее однажды будет таковым всегда. Согласно Г. Гурджиеву, каждый человек имеет сущность и личность. Сущность – это характер человека, совокупность его самых простых реакций на других людей, то, что складывается с самого детства и потом почти не меняется. Личность – это то, что мы получаем извне: знания, умения, правила жизни. Личность – это то в нас, что не наше. У большинства людей очень мало своего собственного. Все, что у них есть – идеи, убеждения, взгляды, – большей частью взято из разных источников. У большинства людей сущность развивается до 12–15 лет, пока формируется характер, и потом останавливается в своем развитии. А личность может развиваться сколь угодно долго. Человек заканчивает школу, университет, пишет книги, становится известным ученым, а в своей сущности он остановился в развитии уже давно, в сущности он остался наивным ребенком. Он ведет себя беспомощно и глупо, когда нужно принять важное решение относительно своей судьбы или судьбы близких, он верит на слово всевозможным политическим демагогам и проходимцам. Случается, что некоторые аспекты сущности останавливаются в своем развитии в пять-шесть лет, а дальше все собственное кончается. Остальное оказывается чужим: или взято из книг, или создано благодаря подражанию готовым образцам. Бывают случаи, когда сущность растет параллельно личности, но в условиях современной цивилизованной жизни они весьма редки. Сущность имеет больше шансов развиться у простых людей, которые живут в трудных условиях борьбы и опасностей. Но, как правило, личность у таких людей развита очень слабо, им не хватает воспитания и образования, не хватает культуры.

Алкоголь или наркотики могут усыпить личность, она как бы исчезает на время, и остается одна сущность. «И случается так, что человек, полный всевозможных возвышенных идей, симпатий и антипатий, любви, ненависти, привязанности, патриотизма, привычек, вкусов, желаний и убеждений, оказывается совершенно пустым, лишенным каких бы то ни было мыслей, чувств, убеждений и взглядов. Все, что раньше волновало его, теперь оставляет совершенно безразличным. Иногда он видит искусственный и мнимый характер обычных своих настроений и громких слов, а иногда просто забывает о них, как будто их и не было… Все, что ему удается найти в себе, – это несколько инстинктов, наклонностей и вкусовых предпочтений. Он любит сладкое, любит тепло и не любит холода, ему неприятна мысль о работе; или же, наоборот, ему нравится идея физического движения. Это все» [1] .

Человек в естественном состоянии – это человек неразвитой сущности, в нем человеческое существует еще в потенциальном виде, он подобен ребенку, обещающему стать взрослым, умным, порядочным, успешным. Но далеко не всем удается выполнить это обещание. Поэтому Ницше и говорил, что человек – это великое обещание.

Дочеловеческое, естественное существует и в искусственном человеке, и даже в сверхчеловеке, потому что гений – это человек, сохранивший в себе детское начало, детскую впечатлительность, человек, так никогда и не ставший взрослым. И как ребенок, он остается ближе к природе. Вообще непонятно, чего больше в гении – природного или человеческого. Гением надо родиться, им нельзя стать. В определенном смысле гений также является моделью человека, только не базовой, а идеальной. Он – свидетельство того, на что способен человек, какие в нем скрыты великие потенциальные возможности.

Наша «искусственная ипостась» существует только в постоянном напряжении между двумя полюсами – сверхчеловеческим (поскольку человек есть образ и подобие Божие, в нем может проявиться гениальность, например, в любви, в поисках смысла жизни; он способен на такие действия, которые не имеют естественной причины: любовь, свобода, долг и т. д.), и дочеловеческим (человек никогда не может освободиться от агрессивности, злобы, зависти, ненависти, как бы его ни «дрессировали», как бы он себя ни дисциплинировал, ни развивал свои душевные и духовные качества).

Только в своем «искусственном состоянии» человек начинает размышлять о проблемах своего существования, о тайне своего происхождения, о том, кто он и откуда пришел в этот мир. Только здесь человек начинает постигать принципиальную негарантированность своей жизни ни Богом, ни природой, свою безопорность, только здесь возникает страх перед небытием, смертью и страх перед бытием: страх не состояться как человек, страх от безвыходности существования, поскольку он все время знает, что завтра придется снова жить, завтра содержится в бесконечности сегодня. Отсюда ужас бессмертия и вечная драма существования.

А поэтому искусственного человека все время тянет вернуться к природной простоте, к механическому существованию, когда не надо ни за что отвечать, когда не ты напрягаешься и что-либо делаешь, а через тебя делается, мечтается, любится, когда с тебя снимается ответственность за тот способ, каким ты существуешь в мире, когда верится, что рано или поздно тебе автоматически будет отмерено определенное количество добра, мудрости, счастья. Огромное количество всевозможных обществ и общин, пытающихся жить в гармонии с природой, отвергающих достижения цивилизации, а заодно и моральные представления, – все это говорит о том, как сильна тяга человека к естественному состоянию. Так же сильна, как и тяга к сверхчеловеку: хочется стать мудрым, могучим, обладать сверхчеловеческими способностями. В конечном счете – стать Богом. И хотя это бесполезная страсть, но человек без нее невозможен.