Человек в трех измерениях
Шрифт:
Но в наш компьютерный век у зла больше возможностей просочиться в любую щель, в любую трещину человеческих отношений, больше возможностей прикинуться добром, убедить человека, что добро должно быть с кулаками, что кругом враги, что Родина – это не место рождения, а нечто святое, на что надо молиться и любить изо всех сил, а кто не любит изо всех сил – тот изменник и предатель и т. д., и т. п. Одинаковое количество негодяев во все времена скорее говорит о том, что человеческая природа не меняется. И кажется, что в человеке извечно живет не жажда быть, а восторг смерти [78] .
78
«И
В человеке, пытающемся во что бы то ни стало удержаться в человеческом состоянии, не поддающемся никаким «животным» соблазнам – силе, власти, агрессивности, злобе, богатству, – словно возникает некая аура, и все окружающие заряжаются энергией добра. Можно одерживать блистательные победы, править народом, создавать финансовую империю – все эти поступки окружены блеском и обращают на себя внимание. «Но бранить, смеяться, продавать, плакать, платить, любить, ненавидеть и беседовать с близкими и с самим собой мягко и всегда соблюдая справедливость, не поддаваться слабости, неизменно оставаться самим собой – это вещь гораздо более редкая, более трудная и менее бросающаяся в глаза. Жизни, протекающей в уединении, ведомы такие же, если не более сложные обязанности, какие ведомы жизни, не замыкающейся в себе.
Если бы кто спросил Александра, что он умеет делать, тот бы ответил: подчинять мир своей власти; если бы кто обратился с тем же вопросом к Сократу, он несомненно сказал бы, что умеет жить, как подобает людям, т. е. в соответствии с предписаниями природы, а для этого требуются более обширные, более глубокие и полезные познания. Ценность души определяется не способностью высоко возноситься, но способностью быть упорядоченным всегда и во всем» [79] .
Любое общество с наступлением цивилизации стремится путем строгой дисциплины, дрессировки подавить в человеке его животные вожделения и страсти. Всякая мораль есть своего рода тирания по отношению к «природе» и заключается в том, чтобы учить ненавидеть слишком большую свободу и насаждать в нас потребность в ограниченных горизонтах, в ближайших задачах. «Ты должен повиноваться кому бы то ни было и долгое время: иначе ты погибнешь и потеряешь последнее уважение к самому себе» – таковым кажется Ницше моральный закон, обращенный к народам, расам, векам, сословиям. И в то же время мораль возникла как свод правил, которые создавала и вырабатывала небольшая прослойка людей, чтобы держать в повиновении остальное большинство. Ввиду того, считал Ницше, что во все времена существования людей существовали родовые союзы, общины, племена, народы, государства, церкви и всегда было слишком много повинующихся по отношению к небольшому числу повелевающих, можно предположить, что теперь в среднем каждому человеку прирождена потребность подчиняться, нечто вроде формальной совести, которая велит: «Ты должен делать что-то безусловно, а чего-то безусловно не делать»; словом – «ты должен». Эта обязанность требует исполнения всего, что только ни прикажет человеку кто-нибудь из повелевающих – родители, учителя, законы, сословные предрассудки, общественное мнение.
79
Монтень М. Опыты. М., 1981. Т. 3. С. 23.
В противовес господствующей морали формировалась мораль стадная. Этимология слова «мораль» почти в любом европейском языке указывает на то, что синонимом слова «хороший» является «знатный», а «плохой» – «презренный». Презрением клеймят человека трусливого, малодушного, мелочного, думающего об узкой пользе, а также недоверчивого, со взглядом исподлобья, унижающегося, выносящего дурное обхождение, попрошайку-льстеца и лжеца. Все аристократы, по Ницше, были глубоко уверены в лживости простого народа. «Мы – правдивые» – так называли себя благородные в Древней Греции. Люди знатной породы чувствуют себя мерилом ценностей, они не нуждаются в одобрении, они говорят: «Что вредно для меня, то вредно само по себе», они сознают себя теми, кто дает достоинство вещам, они создают ценности.
Иначе обстоит дело с моралью людей подчиненных, управляемых. Предположим, рассуждал Ницше, что морализировать начнут люди насилуемые, угнетенные, страдающие, несвободные, не уверенные в самих себе и усталые, – какова будет их моральная оценка? Вероятно, в ней выразится пессимистически подозрительное отношение ко всей участи человека, быть может, даже осуждение человека вместе с его участью. Раб смотрит недоброжелательно на добродетели сильного: он относится скептически и с недоверием ко всему «хорошему», что чтится сильными; ему хочется убедить себя, что само их счастье не истинное. Наоборот, он окружает ореолом и выдвигает на первый план такие качества, которые служат для облегчения существования страждущих; таким образом входят в честь сострадание, услужливая, готовая на помощь рука, сердечная теплота, терпение, прилежание, кротость и дружелюбие, ибо для раба это наиполезнейшие качества и почти единственные средства, дающие возможность выносить бремя существования. Мораль рабов по своему существу есть мораль полезности. «Вот где источник возникновения знаменитого противоположения “добрый” и “злой” – в категорию злого зачисляется все мощное и опасное, обладающее грозностью, хитростью и силой, не допускающей презрения. Стало быть, согласно морали рабов, “злой” возбуждает страх; согласно же морали господ, именно “хороший” человек возбуждает и стремится возбуждать страх» [80] .
80
Там же. С. 384.
Некоторые сильные и опасные инстинкты, писал Ф. Ницше, как, например, предприимчивость, безумная смелость, мстительность, хитрость, хищничество, властолюбие, которые до сих пор ввиду их общеполезности приходилось не только чтить (разумеется, под другими именами), но даже развивать и культивировать воспитанием, потому что в них всегда нуждались во время общей опасности, – эти инстинкты теперь уже приобретают в глазах людей удвоенную силу по своей опасности, теперь, когда для них нет отводных каналов, – начинают клеймить как безнравственные и предавать проклятию. «Великий независимый дух, желание оставаться одиноким, великий разум кажутся уже опасными; все, что возвышает отдельную личность над стадом и причиняет страх ближнему, называется отныне злым; умеренный, скромный, приспосабливающийся, нивелирующий образ мыслей, посредственность
Конец ознакомительного фрагмента.