Человек в витрине

Даль Хьелль Ола

Ее рука оказалась сухой и теплой, и пальцы у нее были длинные. Ей очень шли короткий жакет и юбка, закрывающая колени.

Она села на диванчик рядом с Хиркенером. Ее красоту портила болячка на нижней губе. Она устремила на него пристальный взгляд, и Фрёлик опустил глаза.

— Инспектор Фрёлик расследует убийство Рейдара Фольке-Есперсена, — объяснил Хиркенер.

— Какой ужас! — сочувственно вздохнула Иселин Варос.

— Иселин всегда реагирует от чистого сердца, — заметил Хиркенер, почти не скрывая сарказма. Затем он

повернулся к жене и довольно пренебрежительно продолжал: — Все это замечательно, но полиция желает знать, контактировали ли мы с Рейдаром до встречи у Арвида в пятницу, тринадцатого.

Иселин Варос достала из сумки тюбик с бальзамом для губ и осторожно помазала болячку.

— Если и контактировали, то очень кратковременно… Вернее, обменялись несколькими словами по телефону, — ответила она. — Ты ведь, кажется, встречался с Рейдаром? Я-то в первый раз увидела его именно у Арвида.

— Для нас куда важнее оказалось знакомство с его братом, Арвидом, — пояснил Хиркенер. — Мы написали во много… то есть в несколько магазинов. Сначала мы написали Рейдару, но в переписку с нами вступил не он, а Арвид. Если можно так выразиться, наше письмо его очень взволновало.

Фрёлик прислонился к спинке и подумал: раз письмо было адресовано Рейдару, а ответил на него Арвид, значит, братья обсуждали его. Официантка принесла бутылку минеральной воды и не спеша налила ее в стакан Иселин. Иселин рассеянно посмотрела на пузырьки в стакане и сообщила:

— Рейдар — официальный владелец.

Когда официантка ушла, она подняла стакан, словно желала чокнуться с Фрёликом. Тот из вежливости тоже наклонил в ее сторону кофейную чашку.

— На самом деле все они, все трое, отнеслись к нашему предложению весьма благосклонно. Арвид даже признался: он очень обрадовался, что мы к ним обратились, — заметила Иселин, ставя стакан на стол. Затем она закинула руки за голову, очень ловко собрала волосы в конский хвост и закрепила его эластичной резинкой.

— Они пока не сказали «нет», — подхватил Хиркенер. — И разумеется, еще не поздно…

— Херманн! — властно перебила его Иселин.

— Что?

— Херманн, он умер. — Иселин укоризненно покачала головой и снова намазала болячку бальзамом.

Мужу ее не понравилось, что его обрывают, но Иселин невозмутимо продолжала:

— Пусть они сами напомнят нам о возобновлении переговоров… Если честно, мы удивились, когда узнали, что Рейдар Фольке-Есперсен высказался против продажи магазина. Мы считали, что все три брата согласны, но, учитывая сложившиеся обстоятельства…

— Не хватало лишь подписей на контракте, — перебил жену Хиркенер, бросая на нее свирепый взгляд.

— Когда вы познакомились со всеми тремя братьями, ничто не указывало на то, что между ними имеются разногласия?

Супруги покачали головой.

— В этом я совершенно убеждена, — твердо сказала Иселин, вертя в пальцах тюбик с бальзамом. — Во всяком случае, при нас он ничего такого не говорил. — Она улыбнулась и переглянулась с мужем — возможно, супруги вспомнили что-то смешное.

— А что же Арвид?

— Старина Арвид без ума от Иселин, — весело сообщил Херманн Хиркенер и продолжал многозначительно, явно подразумевая, что жена поймет его намек: — Видите ли, моя супруга пользуется особым успехом у пожилых… Она при них просто расцветает!

— Что такого, если женщине приятно чувствовать себя привлекательной? — спросила Иселин, осторожно ощупывая болячку пальцем.

— Ничего — если она не предлагает им себя.

Хиркенер явно грубил. Фрёлик стал разглядывать картины на стенах, думая о Еве Бритт и о том, как она иногда его раздражает. Хорошо, что его раздражение пока не прорывается при посторонних.

— Херманн иногда бывает таким милым! — заметила Иселин, с трудом сохраняя выдержку.

Ее слова повисли в воздухе. Иселин уткнулась в свою минералку и обиженно замолчала.

— Насколько я понимаю, вы интересуетесь антиквариатом, — сказал Фрёлик, чтобы разрядить обстановку.

Хиркенер не ответил. Зато его жена подняла глаза и кивнула.

— Почему вы выбрали именно тот магазин?

Иселин откашлялась и ответила:

— Мы провели комплексную оценку современного состояния рынка…

— Многие подобные предприятия возглавляют дилетанты, — добавил Хиркенер.

— Отсюда и трудности — начинать приходится с самого начала, со дна, — подхватила Иселин; было очевидно, что простуда на губах сильно беспокоит ее. Она снова сняла крышечку с тюбика. — Нам хочется купить предприятие надежное, прочно стоящее на ногах, к тому же расположенное в престижном районе города, — продолжала она. — Знаете, ведь покупаешь не просто магазин, покупаешь репутацию.

— Вы запускали щупальца куда-нибудь еще?

Хиркенер кивнул.

— И какую же репутацию вы рассчитываете приобрести у братьев Фольке-Есперсен?

Супруги переглянулись.

— Давай ты, — велела жена.

Хиркенер всплеснул руками.

— Они продают хорошие вещи, — сказал он.

— У них хороший вкус, — уточнила Иселин. — Хороший вкус!

Фрёлик поднес к губам чашку, но она оказалась пустой. Он поставил чашку на стол.

— Не понимаю, зачем вам так рисковать? — спросил он.

Озадаченные супруги молча уставились на него.

— Чем вы занимались раньше? — спросил Фрёлик.

— Я была учительницей, — сказала Иселин. — Преподавала язык и историю искусства. — Она с улыбкой посмотрела на мужа: — Теперь ты!

— Угадайте, — ухмыльнулся Хиркенер.

Фрёлик пожал плечами. Хиркенер поспешил ответить сам:

— Машинами.

— Ну да, он был автодилером, — с легкой издевкой пояснила Иселин. — Херманн твердо убежден, что способен продать что угодно, не важно что. Главное — уметь продавать. Просто ему расхотелось быть вульгарным автодилером…