Человек. Образ и сущность 2016. Гуманитарные аспекты. Информационный универсум и самосознание современного человека
Шрифт:
В любой момент времени в силу ограниченности бытия экспериментатора невозможно эмпирическое, экспериментальное познание всех возможных историй мира. А это значит, что мы не можем точно знать, действительно ли существуют все истории мира здесь и сейчас. Знание системы мира уходит в сферу возможного. Возможное не значит действительное. Если мы стоим перед познанием возможного и невозможного, то уходим за пределы данной нам физической реальности, а это уже сфера метафизики. Метафизика, как известно, – это неотъемлемая область философии. Стало быть, когда мы говорим, что сейчас философия мертва, мы тем самым утверждаем,
Это, конечно, не значит, что рассуждения Дика Фейнмана следует выбросить за борт. Просто следует дать им адекватную характеристику. Подобно тому как Иисус Христос возродил к жизни мертвого Лазаря, Дин Фейнман сделал шаг в направлении возрождения к жизни философии.
Стивен Хокинг и Леонард Млодинов также совершают ритуальное действо воскрешения философии, когда выдают традиционную методологию философии за методологию естественнонаучную. Это специфическая форма похищения чужой собственности. Но философы при этом не демонстрируют обиды, поскольку фиксируют наличие философского мышления в рассуждениях тех, кто утверждал, что философия «мертва». Когда сторонники смерти философии утверждают, что «простое восприятие реальности несовместимо с современной физикой» (Хокинг, Млодинов, 2013, с. 11), то они невольно воспроизводят философскую концепцию Платона, представленную в известном образе «Пещеры». Не заметить этого просто невозможно. И это подтверждается утверждением авторов о том, что «в истории науки мы видим последовательность все более улучшающихся теорий, или моделей мира: от Платона до классической теории Ньютона и до современных квантовых теорий». Таким образом, в истории науки имя Платона стоит первым, наряду с именем Ньютона. Если мы не похоронили Ньютона, то почему мы должны «закопать» философа Платона?
Можно утверждать, что философия мертва, если ее многообразные представления о сущности универсума можно вытеснить единой физической теорией. К этому заключению и приходят авторы.
Оказывается, философские представления о сущности универсума могут быть замещены так называемой М-теорией. Это – модель, которая обладает всеми свойствами, которыми должна обладать окончательная теория. Это значит, что мы стоим на пороге достижения абсолютного знания.
Достижение абсолютного знания – это давняя мечта философии. Более того, эта мечта получила свою конкретную реализацию в философской системе Гегеля. М-теорию мы должны рассматривать как новое прочтение гегельянства. Но в отличие от целостной гегелевской системы М-теория рассматривается как «целое семейство различных теорий» (там же, с. 12). Утверждается, что составляющие теории, даже если они выглядят сильно отличающимися друг от друга, могут рассматриваться как различные аспекты одной и той же общей теории (там же, с. 13).
В философии представлены сильно отличающиеся друг от друга концепции сущности универсума. Они рассматриваются как аспекты единой истории философии.
Вместе с тем это – свойство философской доктрины эклектицизма.
В чем заключается концептуальная сущность М-теории? М-теория дает ответ на вопрос о сотворении мира. Она содержит положение, что из ничего было создано огромное множество вселенных (Хокинг, Млодинов, 2013). Эти многочисленные вселенные возникают естественным путем в соответствии с законами физики без влияния Бога. Как из ничего возникает все, какие естественные законы здесь вступают в действие? Это – вопрос не праздный, поскольку НИЧТО – это отсутствие события. Отсутствие события само по себе не может быть причиной рождения физического явления. Если такое рождение все же происходит, то оно относится к классу чудесных явлений. Субъект, способный инициировать чудесные явления, – это сверхъестественное существо. Между тем авторы утверждают, что для сотворения огромного множества вселенных не требуется вмешательства сверхъестественного существа.
Но если в качестве исходного основания сотворения Вселенной полагается НИЧТО, то тогда происходит деструкция принципа детерминизма, который лежит в основании действия законов, управляющих эволюцией Бытия. И в этом случае описание сотворения Вселенной становится воспроизведением в новых лингвистических формах сущности того представления, которое содержится в первой книге Бытия.
А это значит, что освобождение знания от теологических представлений оказывается не столь уж радикальным, как это декларировалось.
И на помощь вновь приходит философ. И это не кто иной, как Фалес, который «впервые выдвинул идею о том, что мир можно понять, что сложные события вокруг нас можно свести к простым принципам и объяснить, не прибегая к мифологическим или теологическим толкованиям» (Хокинг, Млодинов, 2013, с. 22). «Ученые Ионии, – утверждают авторы, – пытались рационально объяснить те или иные законы природы и во многих случаях пришли к заключениям, удивительно похожим на наши, сегодняшние, полученные с помощью иных, усложненных методов» (там же). Авторы отдают должное Пифагору, Анаксимандру, Эмпедоклу, Демокриту, Аристарху Самосскому и другим философам. И вместе с тем высказывается общий упрек, что они не разработали научного метода: их теории строились без расчета на экспериментальную проверку (там же, с. 27). Но при этом можно было бы добавить, что ориентация на экспериментальную проверку была обоснована и разработана философом, а именно – Френсисом Бэконом.
Авторы, с одной стороны, высказывают уверенность в том, что теория, о которой они рассказывают, может быть проверена (там же, с. 163). Но, с другой стороны, они считают, что нужны «более точные измерения, чтобы подтвердить теорию или от нее отказаться». «Похоже, мы находимся в критической точке истории науки, и нам следует изменить наше понимание целей и того, что делает физическую теорию приемлемой» (Хокинг, Млодинов, 2013 с. 164).
Так возможна ли экспериментальная проверка окончательной теории?
Если мы приходим к изменению нашего понимания целей теории и того, что делает физическую теорию приемлемой, то это значит, что мы можем допустить, что в современных представлениях теория рождения универсума может быть признана неприемлемой. Имплицитно признается, что физическая теория рождения Вселенной может быть признана «мертвой». Но если она «умирает», то тогда и ее носители лишаются статуса носителей живой истины.
Что заставляет авторов принять, казалось бы, странное допущение, что современные представления о происхождении и функционировании Вселенной могут быть признаны неприемлемыми?
Это – признание реальности антропного принципа, кардинально изменяющего функции физических законов эволюции Вселенной. Речь идет о факте жизни, объяснении условий и возможностей ее возникновения. А это уже и проблема условий и предпосылок возникновения феномена человека.
Как оказалось, вся естественная структура, окружающая человека, «выстроена» специфическим образом, определяющим возможность существования и эволюции человеческой цивилизации.