Чем она лучше меня

Борн Амелия

Инстинктивно встала так, чтобы закрыть коляску, сама не понимая, почему действую таким странным образом.

– Привет! А я иду и думаю - Мия-не Мия? Ты похорошела так!

Лиля приблизилась к нам, заглянула в коляску. Принялась умиляться тому, какой Никитка чудесный. Я же стояла и мрачно думала о том, что под определение «похорошела» я ну никак не подхожу. И опасения вдруг внутри родились - а что если Лилька все донесет Ивану, или, того хуже, Свете?

С моим мужем она была знакома еще в тот момент, когда он то

сходился, то расходился с любовью всей его жизни, следовательно, они могли вполне общаться и со Светланой.

– Давай поболтаем!
– заявила Лиля и устроилась на скамье.

Смотрела так открыто и искренне, что у меня даже совестливые нотки внутри появились из-за того, что плохо обо всем этом думала.

– Давай, - все же улыбнулась я и присела рядом, решив, что в случае чего смогу придумать какой-нибудь повод и сбежать.

Например, что мне пора кормить сына, ну или что-то в этом духе.

– Как у вас вообще дела? Что-то пропали с Ваней, - сказала Лиля, когда мы обменялись первыми, ничего особенного не значащими фразами.

Я мгновенно напряглась, даже спину выпрямила, сев так, словно была прилежной ученицей. Казалось, каждое неосторожное слово могло сыграть против меня.

– Да сын маленький, не до общественной жизни, - подернула я плечами и растянула губы в насквозь фальшивой улыбке.

– Аааа… - Лиля покивала и вдруг, подавшись ко мне, зашептала: - Вообще я тебе сама звонить хотела, а тут аж глазам не поверила, когда в парке увидела. Значит, нас сам господь с тобой свел.

В этом я весьма сильно сомневалась, но сидела молча, дав возможность Лильке выговориться. Только лишь внутренне подобралась еще больше.

– Света в город вернулась. Вроде говорят, уже приличное время назад. Я не знаю, не общалась с ней, мы вроде как совсем неблизкие люди. Но видимо, теперь здесь задержится надолго.

Я сделала глубокий вдох. Наверно, сейчас подходил тот момент, когда я должна была соврать что-то и уйти домой. Но я уже знала - начну себя ругать за то, что не разузнала всего. Например, причин, по которым Лиля мне сейчас озвучивала все это.

– Зачем ты рассказываешь о ней?
– приподняв бровь, потребовала я ответа.

Лилька посмотрела на меня удивленно. Может, делала вид, что не понимает, почему я вообще об этом спрашиваю, а может, действительно поражалась моему нежеланию знать про эту дамочку.

– Ну как… зачем. Чтобы ты в курсе была. Думаю, раз Света даже ребенка оставила в другом городе и прибыла сюда - это серьезно.

Меня словно окатило ушатом ледяной воды. Какого-такого, черт бы все разодрал, ребенка?

– У нее есть… потомство?

Прозвучало довольно странно. Будто я о какой-нибудь Черной вдове спрашивала, а не об обычной женщине.

– Угу. Дочка, хорошенькая такая. Я в соцсетях видела.

Миллион мыслей тут же атаковал мою голову снова. Одно за другим в ней стали

возникать такие подозрения, которые раньше мне самой бы показались полным бредом. Но не сейчас.

– А сколько ей лет, не знаешь?
– уточнила я севшим голосом.

– Кому?
– не поняла Лилька.

– Дочери ее. Мы ведь о ней, не так ли?

Лиля нахмурилась, словно ей нужно было что-то припомнить.

– Да лет пять-шесть, может, семь. Я не очень понимаю в этом, - улыбнулась она.
– А что?

Я помотала головой. Хотелось бы, чтобы этот простой жест помог избавиться от того, что сейчас со мной творилось, но я понимала, что это невозможно.

– Да ничего. Спасибо, что посплетничали, - усмехнулась я и, поднявшись со скамейки вновь, взялась за ручку коляски.
– До встречи!

Прежде, чем Лиля хоть что-то бы ответила или попыталась меня задержать (в попытках это сделать я откровенно сомневалась), я направилась к выходу из парка, ощущая в душе только раздрай и ничего кроме.

Вечером этого же дня меня ожидал сюрприз. Когда я окончательно вымоталась своими мыслями и сомнениями и решила переключиться хоть на что-то (например бездумно посмотреть какую-нибудь комедию), раздался звонок в дверь. Все те часы, что прошли после нашей с Никитой прогулки, я то и дело брала в руки телефон, чтобы звонить Ване. И столько же раз его откладывала. Потому что очень сомневалась в двух вещах - что муж приедет, если я его позову. И что смогу выдержать эту беседу, в ходе которой могло выясниться множество нелицеприятных вещей. 

Взглянув в глазок, я нахмурилась. В бесформенном пятне, которое углядела по ту сторону двери, угадывались розы. Целый букет ярко-малиновых роскошных цветов.

Я открыла и ожидаемо-неожиданно обнаружила за дверью мужа. Он стоял, растерянно-стеснительно улыбаясь и прикрывался розами, как щитом.

– Пустишь?
– спросил меня, когда я сложила руки на груди и вскинула брови, ожидая, когда Иван заговорит первым.

– Ты к Никите?
– ответила вопросом на вопрос и едва сдержалась, чтобы нервно не рассмеяться.

Ага, с цветами, к трехмесячному сыну…

– И к нему тоже.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, муж вошел в прихожую и застыл напротив меня, так и держа цветы перед собой.

– Я безумно по вам соскучился, - сказал он и протянул мне букет.

Я сомневалась несколько мгновений. Брать или не брать эти розы? Ваня никогда не был скупым на такие знаки внимания, но в этот раз в голове тут же возник вопрос: мне ли одной дарились такие шикарные букеты?

– Спасибо, - безразлично ответила я, все же забирая розы.
– Никитка в детской. Вроде бодрствует, следит за каруселькой. В туалет ходит исправно, ест с аппетитом, спит крепко, - выдала я сухой отчет и, развернувшись, собралась уйти на кухню.