Чем звезды обязаны ночи
Шрифт:
12
Когда я возвращаюсь, Роза ждет меня с бутылкой шампанского. Первый день в ресторане следует отметить. В качестве благодарности за такой прием я предлагаю сама заняться ужином. Роза расцветает. Очевидно, старушка не утратила любви к вечеринкам. Она спрашивает, можно ли пригласить девочек.
– Каких девочек?
Она имеет в виду ту компанию, которую я застала здесь в первый вечер. Из вежливости я соглашаюсь. Светское общение всегда давалось мне с трудом.
Роза объясняет, где лучше
Небольшой продовольственный магазин, предложенный Розой, находится на краю деревни. Несколько ос кружат над прилавком с фруктами не первой свежести. Внутри безликие полки, гудение неоновых ламп. Яркие упаковки режут глаз. Это место вгоняет меня в тоску. Когда я в последний раз была в супермаркете? Уже двадцать лет, как я ем на своей кухне. Привилегия тех, чья работа – потчевать других.
Что за мысли лезут мне в голову! Чувствуя, что силы мои на исходе, я хватаю тележку и кидаю туда пачку макарон. Помидоры, сельдерей, морковь, несколько луковиц. Рубленые стейки в вакуумной упаковке, которые заставляют меня сморщить нос. А на самом видном месте выставлены баскские пироги.
Остается только спрыснуть все это бутылочкой хорошего вина. Я десять минут кружу по магазину в поисках винного отдела, ругаясь на чем свет стоит. Да ведь магазин совсем не большой! Эта тележка, неон, музыка, терзающая слух, – с меня довольно. В последнем всплеске мужества я выкладываю покупки на движущуюся ленту. В горле стоит ком.
– Здрасьте! – бросает юная кассирша.
Я бурчу что-то подобное в ответ. Девушка улыбается, открывая небольшую щель между передними зубами, и ее лицо вмиг преображается, обретая невероятное обаяние. Я опускаю глаза, ослепленная ее лучистостью, возвращающей меня из сумерек на свет.
Рядом с ней я замечаю белобрысую головку с двумя хвостиками, торчащими по бокам. Носик-пуговка. Две ручонки, которыми малышка прикрывает глаза. От горшка два вершка, миниатюрная версия той солнечной красавицы, что поздоровалась со мной только что.
– Эльса? – лепечет малышка, по-прежнему не глядя на меня.
Кассирша качает головой и что-то шепчет на ухо девочке. Та отводит ручки. Вид у нее стал разочарованный. Спешит рассмотреть, что лежит на движущейся ленте. Такое впечатление, что она запоминает перечень моих покупок.
– Как тебя зовут? – набравшись смелости, робко спрашивает ребенок.
– Лиз. А тебя?
– Нин.
Немного смущенная, мать объясняет мне правила их игры. Она быстро шепчет девочке, что лежит в тележке, а Нин должна угадать, кто покупатель по профессии. Банка сардин, букет цветов, сегодняшняя газета: это Мишель, булочница. Шоколад с миндалем, герандской солью и перцем: Майя, парикмахерша. Хорошая уловка, чтобы заставить ребенка терпеливо ждать, если матери не с кем его оставить.
Сколько лет малышке? Представления не имею, я скорее способна прикинуть вес перепела, чем возраст ребенка. Голубые вены под прозрачной кожей делают ее похожей на фарфоровую куклу. Такое впечатление, будто ее может сбить с ног первый же порыв ветра.
Я вглядываюсь в лицо матери. Пирсинг на брови. Удивительная стрижка: сверху длинно, сбоку выбрито. Татуировка на предплечье: взлетающая ласточка. Свободная и решительная.
Это знак? Роми видела ласточек повсюду. Она утверждала, что они – воплощенные духи и что их надо слушать. Что кто-то где-то там думает о нас и желает нам добра.
Малышка начинает помогать матери, протягивая ей помидор. Тот падает на пол.
– Простите. Хотите взять другой? – предлагает кассирша.
В ее глазах мелькнула тоска.
– Гвен, я могу с вами поговорить?
Я оборачиваюсь. К нам подходит женщина. Высокая и широкая в кости, с блестящим от пота лбом. Бейджик на форменном халате гласит: «Старший продавец. Я здесь, чтобы вам помочь». Гвен погрустнела, словно солнышко закатилось. Встретив мой взгляд, мегера в юбке выдавливает улыбку, потом вскидывает брови с раздраженным и в то же время понимающим видом.
– Конечно, мадам, – отвечает молодая женщина. – Позвольте мне закончить с покупательницей, и я в вашем распоряжении.
– Нет, сейчас же, Гвен.
Гвен застывает.
– Слушаю вас.
Малышка опускает голову и подтягивает к себе рюкзачок, на котором вышито ее имя. Не только я чувствую приближение грозы.
– Что вас смущает на этот раз? – спрашивает Гвен вежливым тоном, идущим вразрез с ее сжавшимися кулаками. – Если это из-за помидора, я его оплачу.
– Ваша дочь… – начинает та.
– Я ведь предупредила вас с самого начала. Кстати, если…
Она замолкает на середине фразы, как будто вспоминает, что ее кто-то ждет. Встает. Разглаживает платье. Потом берет девочку за руку и выходит из магазина, пожелав нам доброго дня.
13
– Вы кое-что забыли.
Гвен поднимает голову. У меня в руке потертая плюшевая игрушка. Дракон по имени Диего, который никого не боится, как мне предстоит вскоре узнать.
– Спасибо, – говорит она с грустной улыбкой.
Сидя на берегу реки, она не сводит тревожного взгляда с дочки, которая удит веткой воображаемую рыбу. Я сажусь рядом. Снимаю кроссовки и подворачиваю джинсы. Вода ледяная. Мимо нас проплывает несколько листьев, уносимых течением.
– Вы тоже нездешняя, – с уверенностью говорит она, бросив взгляд на мою косуху.
– Можем перейти на ты.
Гвен с дочерью приехали из Бретани. Из глубинки, немного напоминающей Молеон. Минус море, плюс горы.
– Вот ведь старая хрычовка! А куда я могу деть ребенка летом?