Чемодан пана Воробкевича. Мост. Фальшивый талисман
Шрифт:
Дорош спросил с деланным безразличием:
— Ну и что же?
— Мне казалось, это заинтересует вас.
— Ошибаетесь! — отрубил Дорош, убедившись, что солдат все же заметил его ошибку и знает, кто они на самом деле. Зачем же играть с ним в жмурки? Приблизился к нему: — Где вы видели их?
— На опушке. Эсэсовцы углубились в лес…
— В каком направлении?
— Кажется, на восток.
— Сколько их было?
— Человек десять — двенадцать. Я хотел еще сказать…
— Довольно! — оборвал его Дорош. Шепотом сказал что–то разведчикам, и те исчезли в кустах. Задержал Сугубчика, приказал так, чтобы солдат не услышал: — Отведи его в лес и… не мешкай… Догоняй нас.
Дорош подхватил свою сумку и направился вслед за разведчиками. Сугубчик показал солдату автоматом на кусты. Тот понял все, опустил голову, пошел, но вдруг остановился и сказал:
— Я знаю, что вы русские. Я сразу это понял. Сейчас вы убьете меня. Но поверьте, я не хочу вам зла, я простой рабочий…
— Вы гитлеровский солдат и наш враг! — сердито крикнул Сугубчик. — Все говорят, когда им конец, что они рабочие, а мы не звали вас сюда! Ну идите быстрее…
Солдат пожал плечами. Видно, хотел что–то возразить, но только махнул рукой и пошел.
— Ваша правда… — сказал он с горечью.
Он шел ссутулившись, а Сугубчик думал: сейчас ему придется прикончить…
И неожиданно Сугубчик осознал, что не сможет этого сделать — вот так спокойно всадить кинжал в спину безоружного пожилого человека.
Сугубчик остановился и хотел позвать Дороша, но никого поблизости не было, товарищи ушли вперед…
Как же ему поступить?
В бою не задумываясь и колол бы, и стрелял — там все ясно, все понятно, в горячке боя человек с голыми руками бросается на вооруженного врага и побеждает его, а тут враг безоружен, а ты — наоборот…
Спросил:
— А откуда вы?
Немец остановился, сутулый, с безвольно опущенными руками, потом медленно обернулся и поднял на Сугубчика пустые и уже мертвые глаза:
— Зачем это вам?
И действительно: зачем? Сугубчик не мог ответить на этот вопрос. Сказал решительно:
— Идите!
— Так стреляйте же! — Немец закрыл глаза.
— Вы — рабочий! — вдруг горячо заговорил Сугубчик. — Я отпущу вас, если дадите честное слово, что никому не скажете о нашей встрече.
Солдат открыл глаза. Сперва смотрел непонимающе, потом какая–то тень прошла по его лицу.
— Конечно, — уверил он, — я даю вам слово чести.
— Так идите…
Немец переступил с ноги на ногу.
— Я хотел сказать… но ваш офицер не дослушал меня… Эсэсовцы расспрашивали, не видел ли я четверых солдат и обер–лейтенанта… Из их разговора я понял, что вас выдал местный полицай…
У Сугубчика вытянулось лицо, следовало быстрее предупредить Дороша.
— Спасибо!
Повернулся и побежал, не дожидаясь, пока немец уйдет.
Солдат что–то крикнул ему вслед. Но Сугубчик уже не слышал — обогнул шалаш и бежал вдогонку за своими.
Они заметили, точнее, услышали его издалека, остановились, ожидая.
Задыхаясь, Сугубчик рассказал о только что услышанном от немца.
Дорош подергал мочку уха, спросил:
— Ты что?..
— Ты отпустил его!.. — оборвал лейтенанта Дубинский. — Вы понимаете, он отпустил этого паршивого фрица, и тот наврал ему бог знает что! Ты нарушил приказ, и пойдешь под трибунал, Сугубчик!
Все молчали, а Сугубчик стоял опустив голову.
— Чего ж вы молчите? — крикнул Дубинский. — Он, — ткнул пальцем чуть ли не в лицо Сугубчику, — он отпустил врага и не выполнил приказа!
Дорош положил ладонь на протянутую Пашкину руку, и Дубинский опустил ее.
— А кто тебе сказал, что Волков не выполнил приказ? — спросил лейтенант.
— Но ведь он не отрицает!..
— Я не приказывал убивать солдата! — твердо сказал Дорош. Посмотрел в глаза Сугубчику — внимательно и спокойно. — Я приказал отвести этого обозника за кусты, чтобы он не увидел, куда мы ушли.
— Ты?.. Ты приказал такое? — не поверил Пашка.
— Ефрейтор Дубинский! — сурово оборвал лейтенант. — Вы много себе позволяете!
Пашка опустил голову, что–то пробормотал себе под нос, но Дорош уже не слушал его. Переспросил Сугубчика:
— Сказал, что эсэсовцы разыскивают пятерых?..
Вмешался Цимбалюк:
— Не соврал… Откуда ему знать о полицае? Хороший, оказывается, фриц, а ты бы его, — толкнул локтем Дубинского в бок, — обязательно кокнул.
— Значит, так… — сказал Дорош. — Будем обходить все населенные пункты… Постараемся никому не попадаться на глаза.
— Вот гад! — выругался Дубинский.
— Ты о ком? — не понял Котлубай.
— Полицейская морда… Я б его сейчас! — Дубинский поправил на груди автомат.
Цимбалюк улыбнулся. Восклицание Дубинского как–то сгладило неприятное впечатление от его агрессивности. Рассудительно сказал:
— А ты думал, что полицай будет целоваться с тобой? Мы ушли, а он доложил куда следует: остановились пятеро, двое почему–то промокли до нитки… Через несколько часов после взрыва на переправе… Дошло до начальства… Теперь жандармы и эсэсовцы знают даже наши приметы…