Чемоданы
Шрифт:
– Да успокойся, Василий!.. Я стреляю холостыми, – довольно прибавил Брюховец.
– Зачем тогда вообще стрелять? Копоть поднял. Собирайся, надежда управления. – Коротких присел на скрипнувший от тяжести принятого веса стол. – Пойдем к начальству. Там отстреливаться будешь.
– Что новое дельце? – Брюховец вновь извлек пистолет и перебросил его из руки в руку. – Бэзил?! – щегольнул он знанием имени Коротких на английском.
– Там узнаешь.
В кабинет, изучая пол, забрел третий сожитель – Петя
– А, вы тут уже, – показал унылое лицо плешивый брюнет. – А я вас ищу, – огорчился он окончательно.
– А мы думали ты копейку потерял, – хохотнул Брюховец и запрыгнул на подоконник. – Заходи, Петруччио, – перешел многогранный опер на итальянский, – где ты ходишь? Сейчас должен Лева вернуться! – обрадовал он. – Давайте в домино сбацаем. Скрестим шпаги!..
Последняя фраза относилась к Коротких, который не внял предложению.
– Петя, бумаги у тебя на столе. Протоколы я заполнил. Пусть Лева тоже просмотрит и отнесет по инстанции. Пошли, Эдвард! – Коротких поймал руку Брюховца и вложил пистолет в кобуру. – Мы – к начальству. Брюховца на представление к ордену веду.
– Посмертно?.. Будете-то скоро? – вопросил, не поднимая глаз, Петя. – Что Леве сказать?
– Вернемся – сыграем, пусть тренируется, – моментально посоветовал Брюховец. – Руки там разминает и все такое…
– Где – там, уточни?
Коротких прервал зарождение пикировки:
– Не сейчас.
В комнату быстро вошел последний обитатель, розовощекий блондин с моржовыми, цвета спелой пшеницы, густыми щетинистыми усами. Подойдя к шкафу, он первым делом проверил наличие призыва к поимке рецидивиста Брюховца. Оказавшегося единственным из квартета оперов в служебной форме.
– О, Лева! Ну что, коротенько?!.. – потер руки безуспешно разыскиваемый маньяк-алиментщик и спрыгнул с насеста. – Петя, доставай!
Ленивый Петя, уже оценивший гору бумаги, оставленной к переработке Коротких, не заставляя упрашивать себя, тренированным жестом фокусника извлек из тумбочки черную продолговатую коробочку домино.
Лева прошел к своему столу и резким рывком выдернул из стакана, использущегося в виде морга для исписанных авторучек, короткую стрелу для дартса и задумчиво воззрился на Коротких, ожидая разрешения ситуации.
– Мы с Брюховцом по делу… И перевесьте мишень на стену, я говорю. Глаза кому-нибудь выколите! Пошли, Рэмбо! – Коротких пропустил вперед, двинувшегося развинченной походкой Брюховца, которому Петя подчеркнуто подобострастно подал фуражку.
Обычно новая информация по управлению разносилась быстро. Личный оперативный состав начинал оперативно чехлиться, готовясь к выездам. Но в данном случае – Лева с Петей переглянулись, – оставленные в неведении оперативники ничего не знали. Так что пришлось подступиться к бумажной работе. Петя, решив все предварительно обмозговать и напитать серые клеточки микроэлементами, вскрыл свой стол, выдвинул ящик и достал целлофановый пакет с бутербродами.
– Правильно, война – войной, а обед – по расписанию. Что, не доели тараканы?
– Я их протравлю, гадов, – Петя впился зубами в бутерброд. – Питаться надо регулярно, – выдал он сентенцию, пережевывая пищу.
– Правильно. Ешь чаще, но больше!
Не в силах ответить, Петя покивал, достал с полки кружку с изображением щита и меча, озабоченно всмотрелся в нее, поколебался и все же вылил остатки бурой жидкости в горшок с кактусом, скромно прилепившийся в уголке широкого подоконника.
– Коротких узнает, станет буйным, – констатировал Лева.
– А как он узнает?
– Недоброжелателей полно у каждого человека. Ты помнишь, как он за Палычем гонялся, пока тот не заперся в туалете? – Лева фыркнул.
– А что такое? Чего это? – обеспокоился Петя.
– А ты не знаешь?! Палыч вылил в горшок сто грамм метилового спирта. Для опытов…Алхимик хренов! – добавил оценку Лева. – Этот кактус аж обмяк, и иголки стали не колючие. Но ничего, смотри – держится. Опять распушился, – он осторожно потрогал пальцем растение. – Аклимался!
Петя поколупал пальцем в земле, приминая чаинки.
– Это может, ему полезно? Сколько витаминов. А когда это было?
– Весной.
Петя посожалел о своем отсутствии:
– Я в госпитале лежал.
– Палыч потом неделю прятался по закоулкам.
– Вечно он учудит что-нибудь!
– Да, битому неймется…
– А что, Базилио сильно разозлился? – осторожно поинтересовался Петя.
– Вот чудак-человек, я ж тебе рассказываю. Не убил чуть. Та ты же знаешь – для него этот кактус дороже коллеги по совместной борьбе с криминалом. Не знаю, как он к детям своим относится, но за колючку эту он придушит.
– Ладно, не пугай, – Петя выбросил в корзину целлофан от нервно уничтоженных бутербродов и углубился в ворох бумаги.
Придал импульс пытливым умам приснопамятный Палыч, оживив унылую атмосферу документарных разработок. С сигаретой в зубах заклятый друг эксперт-криминалист картинно материализовался в проеме и с демонским видом оглядел оперов. Те приготовились в ожидании.
– Могу вам сообщить – попрошу внимания, – что возникла серьезная, подчеркиваю, серьезнейшая, оперативная необходимость бросить все лучшие кадры управления на борьбу с преступностью…
– Наконец-то, – лукаво обрадовался Лева.
– …на выезде! – эффектно окончил сообщение Палыч и отбросил жидкий чубчик с высокого лба с глубокими залысинами.
Лева с Петей переглянулись и без сожаления отложили изучаемые материалы. Оба были обложены толстыми папками. Петя к тому же перед приходом криминалиста, шевеля бровями, перелистывал Уголовный кодекс, ища подходящую статью для первого подозреваемого. Что Палыч тут же отметил предположением, что он ищет ее для себя.
Моторный Лева, как всегда, включился первым: