Чемпионат
Шрифт:
Стадион бушевал, народ пролезал внутрь всеми правдам и неправдами. Негде было упасть не только яблоку, но даже и вишенке. Для непопавших на трибуны, на парковой аллее установили большой экран, дабы дать почувствовать остальным людям себя причастными и видеть, что происходит на самом деле.
Толпа ревела, кричала и была поражена всеобщим вирусом эйфории. Юра уже с поля, помахал вместе со всеми участниками матча трибунам. «Мда, как же несложно людей подводить под одну гребёнку, все сейчас одно стадо, все сейчас за нас готовы разорвать, вынести и закопать». Он встряхнул головой – нужно было подумать и о самой игре, в конце концов.
А игра складывалась удачно для «Московии», что было привычным для её игроков. Нападающие жалил
Всё закончилось разгромом «Динамо» и триумфом «Московии». 3:0. «Динамо» и не очень-то сопротивлялось. Пожали ручки и стали ждать. В течение матча по стадиону не объявляли, но все были в курсе – «Динамо» выигрывает дома у «Шахтёра», а Спартак безнадёжно «летит» в Питере. И вот очаг ликования на трибунах перерастает в общий рёв – «Спартак» проиграл в Санкт-Петербурге и матч закончен. Ещё минута, и новое сообщение из Киева – и все уже не знают, радоваться или ликовать – ничья! Самый заковыристый вариант реализовался – три команды набрали равное количество очков! Чисто формально (по дополнительным показателям) первым был «Спартак», второй - «Московия», третьим – «Динамо» (Киев).
После матча в раздевалке, не смотря на триединство победителей, лилось шампанское и все друг друга поздравляли. Зашёл Тимур.
– Друзья мои! Вы все молодцы! И огромное вам спасибо! Надеюсь, никто не будет против фуршета у меня на даче с фейерверком в честь супердостойного окончания сезона?
Все согласно загалдели. Два года в команде не только сплотил команду, но и кое-чему научил. Нельзя сказать, что в клубе проповедовался глубокий аскетизм, но всё же игроки, получая неплохие деньги, были далеки от современных звёзд не только команд-лидеров «вышки», но даже и с середняками не могли соперничать в обладании крутых тачек, гаджетов и вилл. Они были обеспечены комфортным бытом, а взамен цацек Ларионов водил их в немногочисленные теперь театры, устраивал коллективные поездки с экскурсиями, а Бобров по личной инициативе проводил либо географические, либо исторические лекции с видео и фотоматереалом. Удивительно, но молодые люди с удовольствием впитывали эту начинку и этим же заражали своих жён и подруг. Поэтому затасканной идеей празднования в ресторане никто не бредил, всем хотелось своей, «домашней» обстановки.
– Возможно, правда, это ещё не конец, - пробурчал себе Ганжа. Ларионов, стоявший рядом покосился на него:
– Ты это о чём?
– Да так, Иваныч, так… - Сергей задумчиво улыбнулся и вышел из раздевалки.
А «не конец» вылился в следующее. «Динамо» (Киев) отказывалось считать чемпионом «Спартак» (Москва), ссылаясь на невразумительность регламента. «Московия» вяло (было желание не ввязываться в склоки) поддакивала. «Спартак» же, провозгласив себя последним Чемпионом регионального регулярного чемпионата, отсылал претензии подальше и был непробиваем для всяких провокаций. Тут вновь выступил Ганжа с Шапиро. Они вынесли в (с разрешительных санкций, конечно, Ахметдинова) в Интернет предложение провести турнир Трёх клубов. Само собой, болельщик был только за такое продолжение банкета и стал закидывать голосовалку тысячами «за». «Динамо» делать было нечего кроме, как соглашаться и поддерживать. А вот «Спартак» попытался взбрыкнуть, изобразив из себя надменную барышню, которой не по статусу вникать в разборки челяди. Но номер не вышел, его взяли на понт собственные же «болелы». Руководители встретились, обсудили непростую схему проведения, утрясли детали и скрепили рукопожатиями. Турниру быть.
Но все эти решения о доигрывания были приняты позже, а пока Юра, наконец, ослабил нерв и отдался в заботливые и нежные руки жены. Следующий день они долго валялись, слушая, как шумит крепкий весенний ливень за окном, а на кухне уютно переговариваются родители. В конце концов, голод выгнал их наружу. Ксения Ивановна настроила летний завтрак: зелёный пышный салат, печёные булочки, сок и свежесваренный кофе.
– Да, Ксения Ивановна, у меня Юрка всё больше кашками перебивался, - Лере удалась лёгкая лесть - и Юрина мама заулыбалась.
– Други мои заспанные, вы давайте кушайте и потом по делам, - это уже подал отец голос, с утра прогулявшийся и читающий в данный момент газету.
– Дела? – Юра деланно округлил глаза.
– Какие могу быть дела у чемпионов?
– Давай, чемпион, завтракай, гулять потом с тобой пойдём.
И после, оставив женщин убирать квартиру (Юра мучался совестью – «Надо же помочь», но легко поддался на уговоры отца «лучше не мешать женщинам в этом вопросе»), они отправились в цент города. Докатив, до «Каширской» на троллейбусе, они погрузились в метро. Народ был неспешен и довольно редок. Москва уже давно не была переполненной столицей, трещавшей по швам и с раздутыми венами транспортных потоков замиравшей в часы пик малоподвижной тушей.
– Пройдёмся от Тверской по бульварам?
– Как скажешь, пап.
Серое небо ещё продолжало выжимать последние капли, но сильно вымочить этот дождь уже не мог. Владимир Васильевич щеголял в новом серебристом плаще с мембранной, Юра был в одной лишь футболке и потрёпанных джинсах. Люди были редки на бульваре в этот час воскресного дня, да и погода вовсе не шептала, поэтому за автографами не лезли, лишь изредка хихикали смущённые девочки, стайками перелетающие по каким-то своим птичьим делам.
– Ну, так что, ты счастлив? – Отец начал в лоб.
– Да как-то непонятно пока, опустошение какое-то, как после завершения крупного дела. Да, да, знаю. Как раз ты и прицепишься, мол, что это за дело такое – мяч гонять. Но сколько мы уже вроде обмусоливали, и ты вроде тоже поддержал – что, если глобально смотреть, то ведь дело же, нет? Или что ты новое там надумал там, на свежем воздухе надуло?
– Вот уже расфырчался весь. Погоди. Я ж про твоё восприятие спрашиваю. То, что ты мог бы с горем пополам учиться – ну, не в уже разрушенном Университете, ну, где-нибудь. Потом был бы винтиком в какой-нибудь фирме, это я не сомневаюсь, голова есть, руки - откуда надо растут. Я про другое – чувствуешь ли ты дорогу свою верной?
– Пап, знаешь… да, конечно, ты знаешь, поэтому и спрашиваешь про такие вещи. Я же вот всегда любил футбол, так ведь, да? Причём не соревновательную составляющую любил, а именно игру. И, вообще, физкультуру и спорт. Но всегда это было для меня дополнение, так вы с мамой воспитали. Дополнением к какому-то интеллектуальному развитию, культурному, что ли. Чуть больше за книгой посижу, охота подвигаться, подвигался до упаду, охота мозгами пошевелить. А вот сейчас я вроде только ногами шевелю – это иногда меня угнетает. Это хорошо Лера есть, она спуску не даёт, да и игрушку я тут новую завёл. Такую, географическую – тоже вроде как-то там включаю голову. Но ведь делом-то занимаюсь футбольным. И тут самый главный вопрос – пусть в ущерб собственному развитию, но польза-то какая-то должна же быть людям? Вот вся эта стратегия Тимурова, она работает? Не просто мы зрелище подсовываем, когда у людей хлеб не всегда есть? Вот что мучит…
– Ну! Разве для тебя не есть доказательство вашего верного пути то, что вы стали реальной политической силой?
– Вот! Казалось бы, на поверхности то, что идём, куда наметили – объединение русских, есть ядро патриотическое, есть свои герои, свои винтики, чуть ли не партия. Но! Не скажу, что я не доверяю Тимуру, как раз наоборот – есть вот что-то, что меня располагает к нему безгранично. Но вдруг и он ошибается? Вдруг это зрелище, как таковое, так нас вовлекло, что вся вот эта политическо-патриотическая оболочка есть только мишура рекламная?