Чемульпо-Владивосток [СИ, финальная редакция, том 1]
Шрифт:
Едва закончили маневр по обходу пассажира, "Кореец" начал пристраиваться к Мари-Аниной сиське, а "Варяг" опять рванулся на перехват. На этот раз в сумерках на горизонте сигнальщиками замечен парус. Впрочем, к счастью для японских рыбаков, или кто еще мог это быть, они не подходили к отряду настолько близко, чтобы их посудину было необходимо топить. Парусник, мелькнув на горизонте, исчез. Но постоянные тревоги, броски в противоположенные стороны за день измотали людей до крайности. А до Владивостока таких дней
После отбоя тревоги Руднев вызвал к себе бывшего артиллерийского офицера с "Корейца" лейтенанта Павла Гавриловича Степанова 8-го и вечную боль в заднице старшего офицера "Варяга" Степанова 3-го - Авраменко. Данной парочке была поручена практически невыполнимая задача - сформировать два сокращенных артиллерийских расчета для носовых башен "Корейца" и "Сунгари". Причем на всех ролях, не требующих особой физической нагрузки, лучше бы использовать легкораненых.
На возражение Степанова, что он в башне был только кадетом на практике на "Сенявине" и не представляет, как работают башенные орудия вообще, и особенно системы Армстронга в частности, был дан оригинальный ответ.
– А кому сейчас легко, Павел Гаврилович? Что нормальных дееспособных башен мы не получим, я и сам понимаю. Мне надо, чтобы "Кореец" и "Сунгари" могли дать по одному залпу в упор, почти прямо по носу. Перезаряжаться, я понимаю, это практически не реально. Нет людей. Но этим залпом хотелось бы попасть куда надо, хотя бы с десяти кабельтовых.
– Это же даже теоретически невозможно! Первым залпом, пусть и на такой дистанции, первый раз стреляя из орудия незнакомой системы, с расчетом, не знакомым с конструкцией башни... Я не смогу. Никто не сможет!
– Не волнуйтесь, возможность попрактиковаться в стрельбе я вам завтра попробую обеспечить. А вот за ночь вам придется организовать два расчета и разобраться в устройстве двухорудийной восьмидюймовой носовой башни на "Сунгари" и одноорудийной десятидюймовой на "Корейце". Одной будете командовать сами, второй пусть рулит Авраменко.
– А почему Авраменко?
– Он у меня хоть и самый недисциплинированный, но при этом наиболее умный и соображающий комендор. Так, Михаил?
– Так точно, Ваше высокоблагородие! Соображать-то мы могем, а вот спокойно сидеть на месте не получается, извиняемся.
– А второго артиллерийского офицера я вам дать не могу. Нет, увы, лишних...
– Ну, нет так нет. Всеволод Федорович, а можно тогда хоть устроить консилиум и попытаться разобраться в устройстве совместными усилиями всех артиллерийских офицеров?
– Не просто можно, а нужно! Я и сам поучаствую. А пока - отберите людей.
Покончив
– Что, японцы? Почему не пробили тревогу? Ход до полного, на пересечку! А, МАТЬ ВАШУ!!!
Раненой ногой о стул да спросонья - это больно. И вдвойне обидно, когда слышишь в ответ:
– Это я, Балк. Разрешите войти?
– Входи, входи, зараза. Чего тебе не спится?
– Ты газеты, что мы со "Слейпнера" сняли, читал, вашбродь?
– Ну и ради чего ты меня заставил больной ногой стул таранить? Какие такие новости стоят того, чтобы лишать старого больного кэпа его заслуженных трех часов сна? Папарацци опять поймали Бреда Пита в спальне его дочери? А, нет, не тот век, сорри. Микадо сделал харакири?
– Ты что про "Манчжура" помнишь?
– Канлодка, систершип "Корейца", в момент начала войны в Шанхае, там всю войну и проторчал, интернирован по приказу из Питера, несмотря на просьбу командира разрешить пойти на прорыв. И правильно, кстати, не разрешили. Его Сима на выходе ждала, верная для него гибель. Без шансов. Любопытство удовлетворено, можно спать дальше?
– А кто такая эта Сима?
– Еврейка знакомая! Хоть и старуха, но "Манчжуру" для удовлетворения за глаза хватит. Да чего ты сюда приперся, скажешь или нет?
– "Таймс" пишет, что "Манчжур" ушел из Шанхая на следующий день после того, как "нас достигли известия о гибели "Варяга".
– Не может быть! Перепутали они что-то, я точно помню, что...
– Я тоже помню, что "Манчжур" интернировался.
– Да что ты можешь помнить, крупа серая! Ты еще месяц назад вообще вряд ли помнил, что была такая война, Русско-Японская!
– Слушай, ваше сонное высокоблагородие, не хами. Я перед переброской два дня не лысого гонял и водку пьянствовал, а читал и запоминал все, что смог найти в компах по этой самой войне! И на суше, и на море. Подборочка, спасибо профессорскому отпрыску, вполне пристойная, кстати. Да и у ассистента его много забавного на винтах нашлось. Даже слишком, пожалуй...
А запоминать меня еще в молодости приучили. ГРУ, однако. У нас и спецназ тоже соображать и анализировать уметь должен был. И все же, причем тут некая пожилая Сима?
– Это один из старых японских крейсеров. "Мацусима", "Ицукусима", и, убей не помню спросонья какой третий. "Какаянахренсима"... Да! "Хасидате", вроде как. Одна из них и ждала "Манчжура" на выходе, сунься он на прорыв, и ему бы ее хватило, за глаза. На борт полдюжины скорострелок, помнишь, сколько "Кореец" против "Чиоды" продержался? Тут было бы еще быстрее.