Черчилль. Биография
Шрифт:
Днем 4 февраля Черчилля во дворце навестил Сталин. Первым делом Черчилль поспешил вручить знаки отличия командора ордена Британской империи переводчику Сталина Павлову, о чем говорил в Москве три с половиной месяца назад. Затем он проинформировал Сталина о том, что в ближайшие четыре дня начнется англо-американское наступление, целью которого является выход к Рейну, и показал ему свой картографический кабинет, в котором на карте отражалась вся новейшая информация со всех фронтов. Через час Сталин уехал, а Черчилль по горной дороге отправился на машине в Ливадийский дворец, бывший когда-то летней резиденцией императора Николая II. Там остановился Рузвельт, и там же должна была проходить конференция.
На первом пленарном заседании Черчилль предложил провести штабное совещание о возможной англо-американской наступательной операции на севере Адриатики через Люблянский проход с целью соединиться с левым флангом русских войск. Он также попросил, чтобы русские атаковали Данциг, где немцы строили подводные лодки нового типа, «опережающие британские по некоторым техническим характеристикам» и уже потопившие 12 судов поблизости от Британских островов. Сталин не возражал. Вечером за ужином Рузвельт внезапно согласился со Сталиным, который предложил, чтобы условия мирных соглашений определяли только великие державы без участия малых стран. Черчилль на это заметил: «Орел должен позволять петь мелким пташкам и не раздражаться их пением».
5 февраля на объединенной встрече начальников штабов русские отметили, что несколько дивизий немецких войск передислоцируются обратно из Европы на Восточный фронт, и попросили союзников срочно нанести интенсивные воздушные удары по коммуникациям в районе Берлин – Лейпциг – Дрезден и по самим этим городам. Предложение было принято, указания о проведении воздушных налетов сделаны.
В тот же день Большая тройка обсуждала политическое будущее Германии. Сталин представлял себе расчленение Германии на пять самостоятельных государств, как предлагал Рузвельт еще в Тегеране. Слушая его, Черчилль заметил Идену: «Единственное, что объединяет победителей, – их общая ненависть». Он добавил, что для безопасности Британии в будущем «она должна стать ответственной за безопасность группы слабых государств». К недовольству Сталина, Черчилль высказался за осторожность в отношении слишком быстрого «расчленения» Германии.
Говоря об оккупационных зонах союзников на территории Германии, Черчилль настоял на предоставлении одной из таких зон Франции. Его обеспокоило заявление Рузвельта, что американская оккупация будет «ограничена двумя годами». Обсуждая репарации, Черчилль выступил против слишком высоких требований к Германии, вспомнив неудачу репараций, предъявленных после Первой мировой войны. Он сказал Рузвельту и Сталину: «Если вы хотите, чтобы лошадь тащила вашу телегу, ей надо давать сено». Все пришли к соглашению, что определение окончательных сумм должно быть сделано специальной репарационной комиссией. Вечером перед сном Черчилль сказал Саре: «Не думаю, что мировая история знает времена более тяжких всеобщих мучений. Сегодня под солнцем страданий больше, чем было когда-либо».
6 февраля Большая тройка обсуждала создание Всемирной организации по решению международных споров. Ее главным инструментом должен стать Совет Безопасности, в который войдут представители великих держав. Черчилль заметил, что британское правительство не оправдает ожиданий, «если не будут в полной мере учитываться обиды и жалобы многих небольших стран. Ни одна великая держава не должна иметь права вето по вопросам, в которых другая великая держава является заинтересованным лицом». Он привел в пример Китай, претендующий на возвращение Гонконга. Обе стороны должны обосновать свою позицию, и только в этом случае Совет Безопасности примет решение.
Затем дискуссия перешла на Польшу. Эта тема оказалась доминирующей на Ялтинской конференции. Рузвельт сказал, что привез из Америки «отдаленный взгляд на польский вопрос: в Соединенных Штатах пять или шесть миллионов поляков, в основном во втором поколении». Черчилль заявил о праве поляков жить свободно и самим определять свой образ жизни в новых, сдвинутых к западу границах, на чем настаивал Сталин. Британия, по его словам, вступила в войну ради того, чтобы Польша стала свободной и независимой. В Польше необходимо провести свободные выборы; должно быть выражено свободное волеизъявление польского народа о своей будущей конституции и администрации.
Когда Сталин поддержал требование люблинских поляков на доминирование в любом временном правительстве, Черчилль возразил, что люблинское правительство не имеет оснований утверждать, что представляет всю польскую нацию. Рузвельт несколько раздражительно заметил, что «Польша была источником проблем на протяжении 500 лет», на что Черчилль сказал: «Мы должны сделать все возможное, чтобы положить конец этим проблемам». В последующие пять дней Черчилль потратил много времени и сил, настаивая на необходимости проведения в Польше свободных выборов и на «реальном представительстве» лондонских поляков в любом временном правительстве, а также на участии лидеров независимых партий – тред-юнионистов и социалистов, которых хотели подключить американцы.
7 февраля, направляясь с Сарой из Воронцовского дворца в Ливадию на очередную встречу Большой тройки, Черчилль, глядя на искрящееся под солнцем море, заметил: «Адская Ривьера». В этот день на официальном заседании он поддержал предложение Молотова о том, что Советский Союз, будучи единой страной, должен иметь трех представителей в Организации Объединенных Наций: от России, Белоруссии и Украины. «С удовольствием сделал дружественный жест в отношении России по этому вопросу, – телеграфировал Черчилль военному кабинету, – имея в виду перспективу более важных уступок с их стороны, на которые можно рассчитывать». Таким образом СССР получил три места, которые сохраняет и в настоящее время.
В тот же день обсуждался вопрос о том, где должна быть проведена западная граница Польши. Сталин хотел, чтобы в территорию новой Польши были включены немецкий город Бреслау и значительная часть земель между реками Восточная и Западная Нейсе [56] . Черчилль же полагал, что это слишком далеко на запад и что западной границей Польши должна стать Восточная Нейсе. «Будет очень жаль, – заметил он, – если мы накормим польского гуся немецкой пищей до такой степени, что он умрет от несварения». Сталин сказал, что в этом регионе немцев уже не осталось, потому что «они все сбежали». В очередной раз мнение Сталина восторжествовало, поскольку его армии уже овладели большей частью того региона, о котором шла речь.
56
Речь идет о реке Одра (Одер) и ее левом притоке Нейсе.
Физически конференция оказалась не такой тяжелой, как Тегеранская. Сара рассказывала матери: «Они не встречаются до четырех часов дня. Затем огромное заседание, которое длится четыре-пять часов, потом прощаются и обычно возвращаются каждый в свое логово. Мы ужинаем тихо, обычно папа, Энтони и я. Разумеется, это блаженство. К сожалению, почта прибывает только к полуночи, что не дает ему лечь в постель до двух часов». Утром Черчилль вставал поздно, обедал рано, работал, днем немного спал, после чего был готов к пленарному заседанию, начинавшемуся в четыре часа дня.