Чердак на Куин-стрит
Шрифт:
Джек взял мой стаканчик для карандашей и принялся переворачивать каждую ручку и карандаш вверх тормашками. Я внутренне съежилась и даже села, подложив под себя собственные руки, чтобы не вырвать стакан из его рук и поставить все как следует. Джек продолжал улыбаться.
– Я мог бы в это поверить, Ребекка, если бы у нас с твоим мужем не было такой длинной истории отношений. И не будь у него репутации лжеца и вора.
Сжав кулак, Марк вскочил было со стула, но Ребекка прижала руку к его ноге.
– Только без рукоприкладства. Мы тут все взрослые люди. Почему бы нам не обсудить все спокойно и здраво?
– Как
Ребекка, вопросительно подняв брови, посмотрела на мужа.
– Хорошо, – сказал Марк, правда, с лицом человека, который вдруг понял, что его нижнее белье ему жмет. Он глубоко вздохнул. – Его… важно, чтобы этот фильм был снят и чтобы не было никаких судебных исков или иных осложнений, которые могли бы ему помешать или задержать его съемку и выход на экраны.
– Фильм по моей книге, которую ты у меня украл. – Джек направился к двери. – Я уже услышал достаточно. Возможно, я тоже смогу сегодня записаться на колоноскопию. Все что угодно, что сделает мой день ярче.
Джек уже подошел к двери, когда Ребекка вскочила.
– Нам нужен кредит.
Джек замер на месте и какое-то время оставался в полной неподвижности. А когда медленно повернулся, на его лице застыло выражение, которое я видела только однажды, когда он лежал на дне открытой могилы и смотрел на меня.
Он поковырял пальцем в ухе.
– Извини. Кажется, я не расслышал. Или меня внезапно забросило в альтернативную вселенную. Потому что нигде в реальном мире вам двоим даже в голову не пришло бы просить нас о чем бы то ни было после всего, что вы сделали, чтобы навредить мне и моей семье. Либо ты ударился головой о ступени мавзолея сильнее, чем я думал изначально, либо ты невероятно туп, что я всегда знал.
Марк встал и начал застегивать пиджак.
– Пойдем, Ребекка. Я же говорил тебе, что это бесполезно.
Она свирепо посмотрела на него, а затем перевела взгляд на меня.
– Ты неправ, потому что мы с Мелани – одна семья. – Ребекка положила руки на живот. – И потому что наш ребенок будет крестницей Мелани.
Старая Мелани, у которой никогда не было лучшей подруги, которую никогда не выбирали в команду по кикболу на детской площадке и которая никогда не была подружкой невесты, мысленно поаплодировала, в то время как остальная часть меня перевела испуганный взгляд с Ребекки на Джека и Марка.
– О, да ладно, – сказал Джек. – Ты действительно думаешь, что Мелани купится на твое «мы одна семья»?
Когда я ничего не сказала, он переключил внимание на меня.
– Что, Мелли? Ведь так?
И хотя я терпеть не могла привычку Ребекки манипулировала мной, она все-таки была моей родственницей. Более того, бывали моменты, когда она была мне почти другом и, пытаясь помочь мне, делилась своими вещими снами. Я не могла просто взять и повернуться к ней спиной.
– Послушайте, почему бы нам всем не сесть и не выслушать их? – Я указала на стулья перед своим столом.
Джек бросил на меня предостерегающий взгляд.
– Я постою, – сказал он, когда Марк и Ребекка неохотно вновь заняли свои места, – на тот случай, если мне захочется расстаться с завтраком.
Я укоризненно посмотрела на него: обычно так смотрят на канючащего малыша или угрюмого подростка.
– Ребекка, может, ты все же расскажешь нам, что происходит? Но я не хочу делать вид, будто все, что сказал Джек, – неправда, так что постарайся придерживаться правды.
Марк сидел в каменном молчании. Ребекка – скромно сложив руки чашечкой над едва заметным животиком. Она была всего лишь в конце первого триместра. Я невольно вспомнила, как к концу первого месяца я выглядела так, словно была на грани родов.
Ребекка откашлялась.
– Марк… то есть мы – за последние несколько месяцев потерпели неудачу в нескольких инвестициях, причем не по нашей вине.
Джек фыркнул, и я послала ему предостерегающий взгляд.
Ребекка опустила глаза.
– И я уверена, что вы слышали про иск Энтони против нас. Он требует свою долю в имуществе их дедушки. – Она помолчала. – Он утверждает, будто Марк обманул его в отношении винодельни и прочего имущества.
Мы с Джеком переглянулись. Мы не знали, что брат Марка подал на него в суд. Узнав, что Энтони приударял за Джейн по наущению Марка, чтобы шпионить за нашими поисками клада, мы не хотели иметь с ним ничего общего. Хотя неудивительно, что, когда дело касалось Марка, Энтони, в конце концов, постоял за себя и дал брату отпор.
– В результате у нас есть… возникла небольшая проблема с наличностью. Мы знаем, что теперь, когда вы нашли рубины, ваше финансовое положение укрепилось, и мы хотели бы обсудить ссуду. Нам просто нужно, чтобы фильм вышел вовремя и в рамках бюджета и имел успех в кинотеатрах. Агент сказал Марку, что, если так и будет, он может рассчитывать за свою следующую книгу на огромную сумму.
Джек приподняв брови и состроил гримасу.
– Ты же знаешь, – наконец сказал он, – что для продажи книги требуется предоставить оригинальный материал, верно? Я не дам тебе украсть у меня следующую идею. Не то чтобы это имело значение. Ты не только зря тратишь наше время, но и, похоже, потерял всякую связь с реальностью. – Он сделал шаг к двери.
Но слова Марка остановили его.
– Я могу вернуть тебе твою карьеру. Когда съемки завершатся, я признаюсь в дезинформации, которая могла непреднамеренно запятнать твою репутацию, а также репутацию твоего предыдущего редактора и агента.
Я знала: Марк практически признавался, что это он поставил на карьере Джека жирный крест. Что это он заплатил людям, чтобы те обвинили редактора Джека в нарушениях, и оказал денежную помощь агенту Джека, чтобы тот досрочно вышел на пенсию, по сути, оставив его сиротой. Мы никогда не узнаем в полной мере, что еще сделал Марк, но он воспользовался шатким положением Джека в его издательстве после того, как книга Джека о нашем доме на Трэдд-стрит так и не вышла в свет из-за воровства Марка. Предполагалось, что эта книга станет спасательным кругом Джека, что она даст новый толчок его карьере после мрачного провала его предыдущего труда и публичного разоблачения его содержания. Вместо этого книга Джека не только не попала в списки бестселлеров, но и перед его носом внезапно захлопнулись двери издательств, и его карьера зависла на неопределенный срок. Для человека, чья личность была тесно связана с его карьерой, это было сродни медленной смерти.