Черепахи – и нет им конца
Шрифт:
Сначала я не могла понять, принадлежит ли он Дэвису. Каждая публикация начиналась цитатой, затем шел короткий абзац, в котором было мало личной информации. Например:
В определенный момент жизни красоты мира становится достаточно. Тебе не нужно больше фотографировать, рисовать или даже запоминать. Ее хватает.
Прошлой ночью лежал на холодной земле и смотрел в небо – чистое, только немного подпорченное световым загрязнением и туманом моего дыхания. Ни телескопа, ничего, только я и широкое открытое
Я сомневалась, Дэвис ли это пишет, пока не заметила, что многие из цитат повторяются в его «Инстаграме». В том числе слова Бронте:
Мне есть до себя дело. И чем меньше у меня друзей и поддержки, тем больше я стану уважать себя.
В конце, когда устали ходить, мы с ней сели на скамейку и стали смотреть на обмелевшую реку. И она сказала, что красота, главным образом, зависит от твоего внимания. «Река красива, потому что ты на нее смотришь» – вот какими были ее слова.
Еще одна запись, сделанная в прошлом ноябре, примерно тогда, когда они с anniebellcheers перестали отвечать друг другу в «Твиттере», была такой:
По общему согласию – горячее, по общему согласию – холодное, по общему согласию – обладающее цветом, но в действительности же – атомы и пустота.
Когда наблюдение не совпадает с правдой, чему ты веришь – своим чувствам или правде? У греков даже не было слова для голубого цвета. Он для них не существовал. И без слова они не могли его увидеть.
Я думаю о ней все время. Вздрагиваю, когда вижу ее. Но любовь ли это, или нечто такое, для чего у нас нет названия?
От следующей записи я похолодела:
Величайшее средство от стресса – это наша способность предпочесть одну мысль другой.
Не знаю, какой сверхсилой обладал Уильям Джеймс, но я способен выбирать свои мысли не больше, чем способен выбрать свое имя.
Он писал о мыслях именно так, как я их переживала – для меня это был не выбор, а судьба. Не каталог сознания, а нечто противоположное.
В детстве я жаловалась маме на обсессивные мысли, и она говорила: «Просто не думай об этом, Аза». Но Дэвис понимал. Выбора нет. Вот в чем проблема.
Была еще одна интересная деталь – все публикации Дэвиса в Интернете прекратились, когда его отец пропал. Больше двух лет он делал записи ежедневно, а на следующий день после исчезновения Пикета-старшего написал:
Спокойной ночи, кретины.
Думаю, нам пора проститься, друзья, хотя, с другой стороны, никто не говорит до свидания, если не хочет увидеть тебя снова.
Все ясно. Должно быть, люди начали вынюхивать, как у него дела. Если уж я нашла тайный журнал
Я сбилась со следа. Потерялась среди похожих имен и в итоге узнала о множестве других Дэвисов. Мне попался Дейв Пикет, водитель грузовика из Висконсина, которому было пятьдесят три года; Дэвис Пикет, умерший от паралича, – он много лет публиковал короткие записи, сделанные с помощью программы, которая отслеживала взгляд. Еще был пользователь «Твиттера» с ником dallgoodman, чей блог полностью состоял из ядовитой брани в адрес членов конгресса. На сайте «Реддит» я нашла страницу с отзывами о матчах нашей баскетбольной команды. Возможно, их писал мой Дэвис, но, опять же, со дня, когда пропал Пикет-старший, в комментариях не появилось ничего нового.
– Я близко, – сказала вдруг Дейзи, – очень, очень близко. Вот бы и в жизни ориентироваться так же хорошо, как в Интернете.
Я подняла взгляд и вернулась в измерение «Эплби». Дейзи стучала по экрану телефона пальцами одной руки, а в другой держала стакан воды. Вокруг было шумно, горел яркий свет. Народ у стойки бара кричал, жарко обсуждая какое-то спортивное событие.
– Что у тебя? – спросила Дейзи и поставила стакан на стол.
– У Дэвиса была подруга, но они расстались где-то в прошлом ноябре. Он вел блог, потом забросил, когда пропал отец. Не знаю. В блоге он кажется… милым, наверное.
– Я рада, что ты употребила свой талант детектива, чтобы выяснить, что Дэвис милый. Холмси, я тебя люблю, но найди информацию по делу.
И я нашла. В «Звезде Индианаполиса» много писали о Расселе Пикете, поскольку его компания была одним из крупнейших работодателей штата, но еще – потому что с ним постоянно кто-то судился. Он заключил очень крупную сделку с недвижимостью в центре города, которая вылилась во множество исков; его бывшая секретарша и директор по маркетингу обе предъявили ему обвинения в домогательствах, а садовник, работавший в поместье, хотел привлечь за нарушение прав инвалидов. Списку не было видно конца.
Во всех статьях цитировали адвоката по имени Саймон Моррис. На странице его компании говорилось, что это «небольшая юридическая фирма для клиентов с высоким доходом».
– Можно от тебя подзарядиться, кстати? – Дейзи сунула руку в сумку, вытащила USB-шнур и протянула его мне, не отрываясь от телефона. Я подключила его к ноутбуку, и она вполголоса сказала: – Ну вот, спасибо. Я почти закончила.
Холли принесла мой заказ. Я с треском открыла пластиковый контейнер, схватила пару кусочков картошки и вернулась к своему расследованию. Я набрела на сайт под названием «Стеклянная дверь» с анонимными отзывами сотрудников о компании. Среди комментариев, касавшихся Рассела Пикета, были такие:
«Директор – жуткий извращенец».
«У Рассела Пикета явная мания величия».
«Я не говорю, что руководство заставляет нарушать закон, однако наши директора частенько начинают разговор с фразы “я не говорю, что вам нужно нарушать закон…”».
Вот каким человеком оказался Рассел Пикет. И хотя он сумел уладить проблемы с мелкими исками, следствие по уголовному делу продолжалось. Как я поняла, компания подкупила нескольких чиновников, чтобы получить контракты на строительство новой системы водоотведения для городской канализации.