Через Кордильеры
Шрифт:
Панамерикана
В 1889 году Генри Форд еще не ходил с нахмуренным лбом по цехам, прикидывая в уме, что надо предпринять, чтобы с конвейера завода ежедневно сходили не десятки, а тысячи автомобилей. В 1889 году север еще не посягал так бесцеремонно на южный каучук, южное олово, южные бананы и на южные рынки сбыта. Поэтому лишь много позже, только в 1923 году, северяне созвали особое совещание, окрестив его Пятой международной конференцией американских стран.
Совещались они в Сант-Яго. И в результате решили, что паровоз уже недостаточно современен, что для него потребуется строить много тоннелей, что ему туго придется на горных подъемах и что вообще легче
Решено — подписано.
В 1936 году двадцать один представитель американских республик, протянувшихся с севера на юг, поставил свою подпись на листе, где, кроме всего прочего, сверкали два поистине больших слова:
PANAMERICAN HIGHWAY.
А для вящей убедительности эти слова были написаны и по-испански, так как страны Латинской Америки имели по крайней мере численный перевес — двадцать к одному:
CARRETERA PANAMERICANA.
Так родился проект Панамериканской автомагистрали, которая должна была связать Нью-Йорк с Буэнос-Айресом, покрыв расстояние в 17 тысяч километров…
Прежде чем государственному секретарю США Хеллу удалось добиться в сенате одобрения первого кредита в 20 миллионов долларов на строительство среднеамериканского участка Панамериканы, ему пришлось разработать довольно подробную мотивировку проекта. Он развернул ее в семи пунктах. Сразу видно, насколько эти пункты были «общеамериканскими».
Прежде всего дорога улучшит сообщение между Соединенными Штатами и странами Центральной Америки. Она даст возможность Коста-Рике, Сальвадору, Гватемале и прочим государствам более рационально распределять излишки своего производства, обеспечив тем самым США более легкий импорт кукурузы, риса, кофе и бананов.
Магистраль будет в течение долгих лет содействовать развитию и использованию сырьевых ресурсов Центральной Америки.
Она обеспечит занятость рабочих и повысит покупательную способность как с одной, так и с другой стороны.
Она откроет туристам из Северной Америки доступ к недосягаемым прежде странам.
Она предоставит США постоянные рынки для сбыта автомобилей, запасных частей, ремонтного оборудования, дорожных экскаваторов и строительных механизмов.
Магистраль будет иметь для Соединенных Штатов оборонное значение, ибо станет сухопутной артерией, связывающей север с Панамским каналом.
И, наконец, от 80 до 90 процентов кредита, который будет утвержден сенатом, так или иначе осядет в Соединенных Штатах.
Почувствовав себя меценатом, сенат одобрил проект. Да и почему бы не одобрить, если из семи пунктов пять означали прямую выгоду США, а два остальных играли им на руку косвенно.
Начало второй мировой войны лихорадочно ускорило работы по строительству Панамериканы. Капиталовложения увеличились. Общий бюджет строительства автомагистрали через всю Центральную и Южную Америку был определен в 80 миллионов долларов; кроме того, 200 миллионов долларов было выделено на строительство отелей, ресторанов, бензонасосных станций, ремонтных мастерских и прочих вспомогательных сооружений.
Однако все эти работы не завершены и до сего дня, хотя еще в 1942 году здесь намечалось провести величайшие в мире автогонки —
Главная ветвь этой магистрали, которая еще нигде не представляет собой магистрали в полном смысле этого слова, тянется с юга через республику Чили вдоль Тихоокеанского побережья и соединяется в Перу с относительно хорошим береговым шоссе, но оно упирается в море, заканчиваясь на южном берегу эквадорского залива Гуаякиль.
Жалкие остатки горных дорог, проложенных для военных отрядов инков столетия тому назад, и робкие попытки современных строителей показывают, в каком направлении могла бы пройти простая, но по крайней мере безопасная дорога, которая сумела бы провести машину при любой погоде через эквадорские и колумбийские горы до Панамы и через Центральную Америку до северных границ Гватемалы. Однако этой слабой, но все же осуществимой надежде автомобилистов пока преграждает путь полное бездорожье между Панамой и Колумбией и на границе Панамы и Коста-Рики. А добраться до Никарагуа можно лишь в сухое время года, и только в том случае, если у машины под капотом достаточно лошадиных сил, а у водителя — крепкие нервы.
Вторая ветвь южноамериканского участка будущей панамериканской автомагистрали проходит вдоль гребня Кордильер по левой стороне, взбирается на горные плато у аргентино-боливийской границы и затем вступает в неравную борьбу с Андами на всем долгом пути по глубинным районам Боливии и Перу. Она даже не удостоилась чести быть нанесенной на карту дорог Южной Америки (к северу от озера Титикака) красной краской, обозначающей на других, таких же трудных, участках трассу Панамериканы.
Именно здесь, в сердце южноамериканского материка, нашей машине предстояло выдержать заключительный экзамен на выносливость. Впрочем, иного выбора у нас и не было, так как всякая надежда на то, что правительство Чили разрешит проезд по территории республики, была потеряна. В связи с этим отпал запланированный нами заезд с северного побережья Чили в Боливию, в страну, которую теперь, после вынужденного изменения маршрута, мы должны были пересечь с юга на север.
— Что же нас ожидает в Боливии? Ведь у нас даже нет порядочной карты с отметками высот.
— Зато их неплохо вымерили аргентинцы на своей стороне, посмотри-ка…
Последний лист тетрадки дорожных карт автоклуба был не очень многословным. Высокогорная дорога в долине реки Рио-де-Пуэсто и вдоль реки на расстоянии 101 километра — пять селений с отметками высот: «Трес-Крусес — 3 693 метра над уровнем моря, Абра-Пампа — 3 484 метра, Пузсто-дель-Маркес —3 496, Пумауаси — 3 560, Ла-Кьяка —3 442 метра».
— Итак, послезавтра высотный рекорд «татры», поставленный в Эфиопии, будет побит,
— Спустя полтора года.
К БОЛИВИЙСКОЙ ГРАНИЦЕ
Между Мендосой и северными границами провинции Тукуман пролегла почти тысяча километров.
Названия «Сан-Хуан», «Ла-Риоха», «Катамарка» и «Тукуман» на карте Аргентины уже забегают на темно-коричневую краску высокогорного массива Кордильер. А нить дороги, на которую нанизаны бусинки городов, протянулась дальше, за Тукуман, и вьется там, у подножья гор, напоминая кошку возле горячего молока. Кое-где, будто осмелев, она кидается на темную краску предгорий, но тут же в испуге убегает назад в долину.