Через лабиринт
Шрифт:
Он положил трубку и сказал:
– Пошли погуляем. Юрка откопал что-то любопытное.
Юра был тот самый парень в ковбойке, которого Козельский заметил в Тригорске еще в первый день. Но сегодня он не узнал бы в этом щеголеватом курортном парне с усиками, в узких джинсах и зеленом козырьке на ремешке простоватого работяги, каким выглядел Юра в день его приезда.
"Молодец!
– подумал Козельский.
– Такое перевоплощение может сбить с толку больше, чем любая неприметность". И он с удовольствием протянул Юрию руку.
Вадим испытал бы еще больше удовольствия,
Разговор состоялся в парке.
– У Кравчука появился друг.
– Рассказывайте, Юра.
– Все утро Кравчук был дома. Валялся во дворе на раскладушке. Я уже стал скучать...
– Он вел наблюдение из соседнего дома, - пояснил Волоков Козельскому, - там живет наш бывший сотрудник.
– Вот именно. Осточертел добрым людям, которым и на пенсии покоя нет, - подтвердил Юра.
– Вышел со двора Кравчук в одиннадцать и направился в молочное кафе на Зеленой Горке. Посещаемость там средняя, встречаться удобно. Места есть, но и не пустынно. Короче, когда он подсел за столик к одному "кефирнику", я еще ничего не заподозрил. Неприметный такой, с бородкой, немолодой, в чесучевом костюмчике. Типичный бухгалтер-пенсионер. Потом они перекинулись несколькими словами. Так могли разговаривать и посторонние. Правда, о чем они говорили, не знаю. Постепенно разговор стал накаляться. Больше напирал "пенсионер". Кравчук все бурчал что-то, видно недовольный. Вдруг "пенсионер" полез в карман пиджачка и протянул Кравчуку ключ.
– Ключ?
– Именно. Хорошо видел. Довольно большой ключ. Кравчук взял его и пошел. Даже не попрощался. "Пенсионер" допил свой кефирчик и тоже вышел. Тут я нарушил указания и двинулся не за Кравчуком, а за "пенсионером". Не накажете?
– спросил он у Волокова.
Капитан неопределенно пожал плечами.
– Не накажете. Победителей не судят!
– Юра засмеялся и вдруг быстро сдернул свой козырек со лба, провел пальцами по верхней губе и оказался без усиков, но зато в тюбетейке и черных очках, а поверх тенниски накинул неизвестно откуда взявшуюся спортивную куртку.
"Прямо Райкин!" - подумал Вадим с восхищением. Перед ним сидел совсем новый Юра.
– Вы только послушайте, куда он меня привел.
– В парикмахерскую, - сказал Волоков спокойненько.
Лицо Юры вытянулось.
– Откуда вы знаете?
– Не скажу, секрет, - капитан улыбнулся.
Юра вздохнул и продолжал:
– В парикмахерской "пенсионер" побрился. И тут-то произошло самое интересное. Когда мы с ним вышли, я обнаружил на скамеечке напротив... Кравчука. Он старательно глазел из-за раскрытой газеты на "пенсионера". Ну как?
– Здорово!
– сказал Волоков серьезно.
– Что же вы сделали?
Юра сморщил нос:
– Пока я думал, что делать, "пенсионер" сел в четырнадцатый автобус, а я проводил Кравчука и позвонил вам.
– Не дотянул, значит, немного, - резюмировал капитан.
– Ну и за то спасибо.
– Говоришь, он был в чесучовом костюме?
– спросил Вадим. Приземистый такой?
– Вспоминаете своего курортника на дорожке в парке?
– Да.
– Стоит подумать. Хотя у нас добрая половина пожилых курортников в чесуче ходит.
– Что же делать?
– Искать "пенсионера" и не выпускать из виду Кравчука. Может быть, его ключ откроет нам главную дверь.
XV
Мазин понимал, что нужные сведения получит не так скоро, если обратится за ними в обычном порядке. Поэтому он сам поехал в Комитет государственной безопасности, к генералу Возницыну.
Генерал - впрочем, тогда еще майор - читал в свое время курс лекций на юридическом факультете. Одним из егб слушателей и был Мазин. Потом им приходилось не раз встречаться по служебным делам, и отношения между ними установились такие, что Мазин всегда мог надеяться на помощь Возницына. Со своей стороны, генерал знал, что Мазин не будет беспокоить его по пустякам, и сказал сразу:
– Приезжай.
Через полчаса Мазин уже рассказывал генералу суть дела:
– Мне очень нужно узнать, что известно об этом человеке.
Он протянул Возницыну перепечатанный Брусковым кусок из отчета о процессе в Береговом.
Генерал достал из футляра, лежавшего на столе, очки и начал внимательно просматривать бумагу.
"...сердце обливается кровью, когда слушаешь показания свидетелей, людей, чудом вырвавшихся из фашистского ада. Вот перед судом выступает Галина Полторенко. В черных волосах этой двадцатилетней девушки седые пряди. Невозможно описать на бумаге перенесенные ею страдания. На правой руке Гали нет ни одного ногтя.
– Кто искалечил вас?
– спрашивает государственный обвинитель.
Полторенко показывает на Шнейдера:
– Он командовал.
– А кто был непосредственным исполнителем?
– Из русских... Каин.
– Вы не знаете его имени?
– Не знаю. Мы его "пауком" называли. Он, когда пытал нас, мундир снимал. У него на правом плече наколка была такая - паук.
Государственный обвинитель спрашивает у Шнейдера, кто был этот грязный иуда.
Обвиняемый Шнейдер:
– Этот человек был подчиненным Ноймана из специальной команды СС. Его имя Иван. Фамилию я не помню. У меня плохая память на русские фамилии.
Итак, фамилия палача, истязавшего Розу Ковальчук, Галину Полторенко и многих других советских патриотов, пока неизвестна. Но нет сомнения, "пауку" не уйти от грозной кары. Кровопиец должен быть найден и понести ответ за свои злодеяния..."
Возницын положил листок на стол:
– Ты правильно сделал, что обратился прямо ко мне. Мы этой "специальной командой" занимались. Так что на всех, кто там служил, у нас должны быть данные.
Пока щеголеватый капитан, немножко свысока поглядывавший на одетого в штатское Мазина, по поручению генерала искал необходимые сведения, Игорь Николаевич сидел на диване в приемной. Поставить все на место могла лишь одна фамилия. Не в первый раз прикидывал он "за" и "против" и, хотя не был человеком самоуверенным, но, входя вторично в кабинет Возницына, почти не сомневался, что услышит именно ее.
Генерал был доволен:
– Удача, Игорь Николаевич. Нашелся твой "паук". Вот посмотри.