Через пустыню
Шрифт:
— Ба! У меня действительно просьба или скорее вопрос.
— Говорите!
— Вчера мы немного побеседовали о ваших приключениях. Отсюда я предположил, что вы уверенно держитесь в седле.
— Разумеется, я немного езжу верхом.
— Только на лошади или на верблюде тоже?
— И на лошади, и на верблюде. И даже на осле, к чему меня как раз вчера вынудили.
— А я еще никогда не ездил на верблюде. И вот сегодня утром я услышал, что совсем близко сдают верблюдов внаем, при этом у меня остается возможность хоть однажды поиграть в бедуина.
— А, вы
— Именно так!
— С вами случится приступ морской болезни.
— Неважно.
— Против этого даже доза креозота [87] не поможет.
— А я загорелся этой идеей. Объехать берега Красного моря и не покататься на верблюде! Могу ли я пригласить вас сопровождать меня?
— Время у меня есть. Куда вы хотите ехать?
— Мне все равно. Может быть, вокруг Джидды?
— Согласен. Кто займется верблюдами? Вы или я?
87
Креозот — имеется в виду креозотовое масло, антисептическое средство.
— Конечно, я. Вы возьмете слугу?
— Как вы распорядитесь. Здесь никогда не знаешь, что случится, а слуга на Востоке, в сущности, никогда не бывает лишним.
— Тогда пусть он едет.
— Когда я должен прийти?
— Через час.
Он ушел. Я произнес перед ним речь умышленно, так как первому выезду новичка на верблюде неизменно сопутствует романтическое настроение.
Когда через три четверти часа я вместе с Халефом вошел в жилище Албани, тот был увешан оружием.
— Идемте. Владелец верблюдов уже ждет. Или вы хотите сначала перекусить? — спросил он меня.
— Нет, я сыт.
— Тогда мы возьмем продукты с собой. Моя сумка забита ими.
— Вы ждете приключений и берете с собой продукты? Бросьте это! Если мы проголодаемся, то разыщем палатки кочевников. Там мы найдем финики, муку, воду, а может быть, и чекир.
— Чекир? Что это такое?
— Пирог, в который запекают молотых кузнечиков.
— Ну и ну!
— Да он изумительно вкусный! Кто-то обожает устриц, виноградных улиток, птичьи гнезда, лягушачьи ляжки и прокисшее молоко с личинками. Такой гурман воспримет саранчу как деликатес. А знаете, кто долгое время питался саранчой с диким медом?
— Я думаю, это какая-нибудь библейская личность.
— Разумеется, и притом очень возвышенный и святой человек. Попона у вас есть?
— Вот.
— Хорошо. Надолго ли вы наняли верблюдов?
— На весь день.
— С проводником?
— Без.
— Это хорошо. Правда, в этом случае вам пришлось оставить залог, зато никто нам не помешает. Пошли!
Владелец верблюдов жил через два дома. Я сразу же узнал в нем турка. Во дворе стояли три верблюда, над судьбой которых можно было бы лить горькие слезы.
— Где твой загон? — спросил я турка.
— Там!
Он указал на стену, разделявшую двор на две части.
— Открой дверь!
— Для чего?
— Потому что я хочу посмотреть, есть
— Есть там, внутри.
— Покажи-ка их мне!
Видимо, он не очень-то доверял мне, но все же приоткрыл дверь и позволил мне бросить взгляд в отгороженную часть двора. Там лежали восемь прекраснейших верблюдов. Я подошел ближе и рассмотрел их.
— Сколько ты хочешь получить за тех трех верблюдов, что предназначил для нас?
— Пять махбубских цехинов за всех.
— И за такую цену мы получим вьючных животных с израненными ногами! Взгляни, ты можешь смотреть сквозь их бока насквозь! Их губы отвисли, как рваные рукава твоей куртки, а их горбы… о, у них вообще нет горбов! Они проделали длительное путешествие; они истощены и бессильны, так что и седла-то выдержать не смогут. А как выглядят эти седла! Поторопись и дай нам других верблюдов, другие седла и другие попоны!
Он посмотрел на меня со смешанным чувством недоверия и гнева.
— Кто ты такой, чтобы отдавать мне подобные приказы?
— Смотри сюда! Видишь султанский паспорт? Может быть, я должен рассказать ему, что ты обманщик, что ты терзаешь до смерти своих бедных животных? Ну-ка быстрей, седлай вот тех трех хеджинов, бурых справа и серого в углу, иначе руки тебе удлинит мой кнут!
Бедуин немедленно схватился бы за пистолет или нож, но этот человек был турком. Он поспешил исполнить мой приказ, и вскоре три лучших верблюда под очень богатыми седлами лежали перед нами. Я повернулся к Халефу:
— Теперь покажи этому сиди, как надо садиться в седло! Он показал, а потом я встал на сдвинутые передние ноги верблюда, на котором должен был ехать Албани.
— Внимание! Как только вы коснетесь седла, хеджин станет подниматься, причем сначала на передние ноги, так что вы запрокинетесь назад, а потом он выпрямит задние ноги, и вы качнетесь вперед. Оба этих толчка вы должны компенсировать движениями своего тела в противоположную сторону.
— Попытаюсь.
Он набрался сил и взобрался в седло. Животное сразу же поднялось, хотя я не снимал своей ступни с верблюжьих ног. Бравый певец частушек откачнулся назад, но не упал, потому что крепко вцепился в луку седла. Но когда верблюд подбросил вверх свой зад, Албани, все еще не расцепивший рук, вылетел из седла и, перелетев через голову животного, упал на песок.
— Гром и молния! Это совсем не такое легкое дело! — сказал он, поднимаясь и потирая плечи. — Но я все же должен быть в седле. Поставьте верблюда опять на колени!
— Рррээ!
Услышав команду, верблюд снова улегся. Вторая попытка удалась, хотя всадник и испытал два резких толчка. Я же вознамерился устроить еще один выговор хозяину:
— Деведжи [88] , ты сам-то умеешь ездить на джеммеле?
— Да, господин.
— И управлять тоже можешь?
88
Деведжи — погонщик верблюдов; владелец верблюдов (тур.).