Через пустыню

Май Карл Фридрих

— Есть здесь мотыга? — спросил я.

— Унесли, — услышал я в ответ шепот.

Я помчался к верхней стрелке острова. На той стороне реки еще стояли мои спутники. Я приложил руку ко рту, стараясь перекрыть шум реки, и закричал им:

— Достаньте мне лопату и мотыгу, а также приведите англичан, всех троих, но только незаметно!

Хаддедины исчезли. Халефа я не мог вызвать, потому что он был нужен на том берегу. Я ждал в сильном нетерпении… Наконец появились хаддедины с тремя англичанами и с инструментом, похожим

на мотыгу.

— Сэр Дэвид Линдсей! — крикнул я ему.

— Yes! — ответил он.

— Быстро переправляйтесь сюда! Билл и другой слуга тоже! Возьмите с собой мотыгу!

— Fowling bulls найдены?

— Увидите!

Я отвязал шкуру и столкнул ее в воду.

— Тяните!

Минуту спустя сэр Дэвид стоял на острове.

— Где находка? — спросил он.

— Подождите немного! Сначала пусть переберутся остальные!

— Well!

Он дал знак поторопиться, и наконец оба могучих парня оказались на нашем берегу. Билл держал при себе мотыгу. Я снова закрепил шкуру.

— Пойдемте, сэр!

— А! Наконец!

— Сэр Дэвид Линдсей, простите ли вы меня?

— Что?

— Никаких Fowling bulls я не нашел.

— Никаких? — он так и остался стоять с широко раскрытым ртом. — Никаких? А!

— Но я открыл нечто ужасное! Пойдемте! — Я схватил мотыгу и пошел вперед.

Когда мы вышли на поляну, англичанин сразу же отпрянул назад с криком ужаса. Теперь вид голов был еще отвратительнее, потому что все трое открыли глаза и подергивали головами, пытаясь отогнать тучи насекомых.

— Их закопали! — сказал я.

— Кто? — спросил Линдсей.

— Не знаю, потом выясним.

Я поспешно заработал мотыгой, а остальные помогали мне, роя руками, и уже через каких-нибудь четверть часа трое несчастных лежали перед нами. С них сорвали всю одежду, а руки и ноги связали лыком. Мне было известно, что арабы закапывают по самую голову в землю своих немощных соплеменников, страдающих от известных дурных болезней, и приписывают целебную силу такому «укутыванию»; но эти люди были связаны, стало быть, они не были больны.

Мы вынесли их к воде и как следует окатили. Это снова немного оживило их.

— Кто вы? — спросил я.

— Баадри! — раздалось в ответ.

Баадри? Так называется деревня, населенная исключительно поклонниками дьявола! Значит, я был прав в своих предположениях.

— Переправимся с ними на ту сторону! — приказал я.

— Как? — спросил англичанин.

— Сначала поплыву я, чтобы помочь тянуть. Одновременно я возьму с собой их одежду. Потом последуете вы трое, каждый — с одним из этих несчастных.

— Well! Спросите, кто их закопал.

— Шейх, конечно.

— Да убить его за это мало!

Переправа длилась больше часа. Когда мы добрались до лагеря, равнина кишела тысячами животных. Отобрать среди них подходящих было очень трудно, но маленький Хаджи Халеф Омар вполне

дорос до выполнения такой задачи. Он сел на моего жеребца — конечно, с единственной целью: пробиться вперед побыстрее, а кроме того, и немного покрасоваться — и его отовсюду было видно. Хаддедины увлеклись своей работой, тогда как пленные абу-хаммед не могли скрыть гнева на своих лицах. А там, где собрались женщины и старики, лились горючие слезы и сквозь зубы прорывались сдавленные проклятия. Я подошел к женщинам. Среди них я заметил одну, которая присматривалась к нашей облаве с тайным удовлетворением. Может быть, она скрывала какую-то обиду на шейха?

— Следуй за мной! — приказал я.

— Господин, будь милостив! Я ничего не сделала! — испуганно взмолилась она.

— С тобой ничего не случится!

Я отвел ее в пустую палатку, ту самую, где я незадолго до этого выдерживал осаду молодежи. Там я встал прямо перед ней, пристально посмотрел ей в глаза и спросил:

— У тебя есть враг среди твоих соплеменников? Она очень удивилась.

— Откуда ты это знаешь, господин?

— Откройся! Кто он?

— Ты выдашь ему меня!

— Нет, потому что он и мой враг.

— Не ты ли тот человек, который победил его?

— Я. Ты ненавидишь шейха Зедара бен Ули? При этих словах ее темные глаза сверкнули.

— Да, господин, я ненавижу его.

— Почему?

— Я ненавижу его потому, что он приказал убить отца нашихдетей.

— Зачем?

— Хозяин моего очага не хотел воровать.

— Почему не хотел?

— Потому что самую большую долю получал шейх.

— Ты бедна?

— Дядя моих детей взял меня к себе. Он тоже беден.

— Сколько у него скота?

— Одна корова и десять овец. Сегодня он должен был их отдать, потому что иначе, когда вернется шейх, все убытки все равно возместим мы. Шейх не обеднеет — племя станет бедным.

— Он не сможет вернуться, если только ты говоришь искренне.

— Господин, ты сказал правду?

— Я сказал правду. Я оставлю его в плену, а племени абу-хаммед дам справедливого и честного шейха. Дядя твоих детей сегодня должен сохранить то, что имеет.

— Господин, твои руки рассыпают милосердие. Что ты хотел узнать от меня?

— Ты знаешь про остров на реке?

Она побледнела.

— Почему ты о нем спрашиваешь?

— Потому что хочу выяснить его тайну.

— О, не делай этого, господин, потому что шейх убьет того, кто выдаст тайну острова!

— Если ты расскажешь тайну мне, шейх не вернется.

— Это точно?

— Верь мне! Итак, для чего используется остров?

— Он предназначен для пребывания пленников.

— Каких пленников?

— Шейх ловит путников на равнине или на реке и все у них отбирает. Если у них ничего нет, шейх приказывает их убить. Если они богаты, шейх держит их для выкупа.