Через тернии к звездам
Шрифт:
Конференц-зал карантинной околоземной станции полон. Сидят в креслах, на полу, стоят у стен, возле иллюминаторов, за которыми видна Земля, какой она кажется с высоты в 40 тысяч километров. Здесь и ученые, и корреспонденты, и сотрудники карантина. Телевизионный экран висит над Сергеем Лебедевым и капитаном "Пушкина".
Несколько в стороне, напряженно глядя в зал, -
– Вы убеждены, что это клоны?
– спрашивает сухой, подтянутый негр.
– Никакого сомнения, - говорит Лебедев.
Он нажимает кнопку, и за его спиной возникает лаборатория погибшего корабля - колбы с одинаковыми зародышами.
– Мы можем даже проследить развитие клонов. Клон первый - шесть пятнадцатинедельных зародышей... А вот клон второй - семь мальчиков трехлетнего возраста. Просим извинить за качество изображения.
– У нас не было времени, я выбивался из графика, - поясняет капитан.
– Наконец, пять девушек шестнадцати-семнадцати лет... Отыскав глазами Лебедева, Нийя смотрит на него, словно спрашивает: что им от меня надо? Лебедев улыбается. Девушка снова смотрит в зал. Лицо ее недвижно.
– Наличие нескольких этапов клонирования позволяет нам без всякого сомнения утверждать, что все эти особи выведены ин витро, - говорит Лебедев.
– Значит, это - люди из пробирки?
– спрашивает японец.
– Можно сказать так.
– А почему их выводили на корабле? Это связано с невесомостью?
– Сомневаюсь.
– Но почему они были на корабле?
– не сдается японец.
– Только она сможет нам ответить, - говорит Сергей.
– С результатами наших исследований можете ознакомиться сейчас.
Присутствующие тянутся к стопкам брошюр, разбирают их, передают друг другу. Девушка оборачивается к иллюминатору и видит Землю. Планета медленно вращается, синие ее океаны расчерчены спиралями циклонов. И кажется, что Нийя взглядом приближает ее - Земля растет, пока не заполняет весь экран...
Гостиная двухэтажного старого дома. Перед экраном телевизора в кресле сидит бабушка Мария Павловна - мать Сергея Лебедева. За ее спиной - Степан, сын Сергея. На телевизионном экране - лицо девушки, которая, кажется, смотрит прямо на них.
– Я вернусь к обеду, - говорит дед, проходя по гостиной к дверям.
– Ты не будешь смотреть?
– спрашивает бабушка, не отрываясь от экрана.
– Ни минуты свободной, - говорит дед от двери.
– К тому же, с биологической точки зрения, ничего особенного. Загорский клонировал уже в двадцать втором году. С моей точки зрения, бесчеловечный эксперимент.
– Дед, ты консерватор, - говорит Степан.
– Она же оттуда!
– Там
– доносится голос деда из сада. С экрана слышен голос Сергея Лебедева:
– Так что анатомически, функционально различие с "хомо сапиенс" ограничивается деталями. Иное дело - тщательное исследование функций мозга и поведенческих реакций существа. Только тогда мы сможем ответить на вопросы, зачем, где и когда был проведен этот эксперимент...
Снова конференц-зал околоземной станции.
– Контакта нет?
– спрашивают из зала.
– Это было бы слишком категорично, - отвечает Лебедев.
– В сущности, мы имеем дело с близким нам разумным существом. Если мы создадим оптимальные условия, можно надеяться, что контакт не только реален, но и достижим в самое ближайшее время. Я в этом не сомневаюсь.
Один из корреспондентов, стараясь выбрать точку для съемки, крутится возле Нийи, и ей эти суетливые движения неприятны.
– Не суетитесь, молодой человек, - замечает Лебедев.
– Учтите, она еще не видела корреспондентов.
В зале оживление.
Лебедев встречается взглядом с девушкой. Как будто между ними уже есть какая-то связь, какие-то начала понимания.
Поднимается Надежда Иванова, сухая, подтянутая женщина лет сорока.
– Мы имеем дело с порождением чуждого нам разума, - говорит Надежда. Сам принцип выведения человеческих существ ин витро несет в себе некую скрытую цель. Наша задача сейчас - добраться до целевой установки этого эксперимента. Прежде чем определим цель, относиться к этому существу, как...
– Как к девочке, - подсказывает голос из зала.
– Относиться к ней как к полноценному человеческому существу легкомысленно. Пока не известно ее предназначение, она остается источником опасности.
– Так что же вы предлагаете?
– спрашивает Роман Долинин, пожилой толстяк, председатель Комиссии.
– Мы изолируем это существо в институте космической генетики и всесторонне исследуем его. После того, как все поймем, можно говорить о контактах.
... В гостиной старого дома Степан, глядя на экран, пожимает плечами:
– Мне она не кажется чудовищем.
– Надежда в чем-то права, - говорит бабушка.
– Космос не продолжение Земли, а часто - отрицание ее.
На экране девушка из космоса вдруг морщит нос и чихает. Очень по-человечески.
... И снова околоземная станция.
– Всегда остаются сомнения, - говорит Лебедев.
– Но я не согласен с Ивановой. Раз мы имеем дело с мыслящим существом, то ни в коем случае нельзя забывать о том, что контакт - понятие двустороннее.
– Ты забываешь о нашей ответственности перед человечеством, - говорит Надежда, начиная нервничать.