Через тернии – в загс!
Шрифт:
Эмма схватилась за сердце. Алла побледнела.
– Не может быть, – сначала прошептала она, а потом громко повторила уверенным голосом: – Этого не может быть!
– Да, – поддержала ее Эмма, – этим человеком не может быть Максим. Мы с его невестой прекрасно ладим. Правда, Аллочка?
– Ладим, Эмма Ольговна, Эмма то есть, – кивнула та головой, – прекрасно ладим.
– Да я не говорю, что на крыше Емельянов, – пожала плечами Машка, – просто он так на него похож. А фамилия у этого бизнесмена Ермаков, а не Емельянов.
– Я убью тебя, Галкина, – прошептала Алла, хватаясь за нож.
– Дамы, спокойно, я сам разрежу торт, – вмешался Тимошкин. – Так что мы сегодня празднуем?! – Он попытался разрядить обстановку.
– Действительно, – раздался голос Максима, – а что мы празднуем-то? – Он подошел к матери и поцеловал ее в щеку, после чего подмигнул Алле.
– Твое повышение по службе, – сообщила собравшимся Эмма. – Если кто еще не в курсе.
– В курсе, в курсе, – ответила Галкина за всех, запихивая в рот огромный кусок торта.
– Только нам интересно, – заметила главбух Голубкина, – кто будет нашим начальником.
– Мы тут подумали, – начала Эмма, но внезапно замолчала.
– Да, – подхватил Емельянов, – мы тут подумали, и я решил, что офис возглавит Татьяна Синицына. Я думаю, это вполне справедливое решение, Татьяна – наш лучший работник, она хорошо знает документацию, наших клиентов, производство…
– За справедливость! – закричал Тимошкин и поднял чашку с чаем.
– Где же ты потерял профессора? – спросила Эмма у Емельянова, когда сотрудники вплотную занялись бисквитом.
– В ювелирном магазине, – усмехнулся тот, – перед нелегким выбором. Как оказалось, у мужчин довольно разные вкусы на дамские украшения.
– Мне нравится твой вкус, – улыбнулась Алла и повертела колечко, украшающее ее пальчик.
– Ну, не знаю, не знаю, – протянула Эмма, – стоило ли идти в магазин…
– Правильно, я так и подумал после того, как мы обошли целых пять, – признался Максим, – я дал профессору адрес твоего ювелира. Так что, думаю, то, что он приобретет, тебе понравится…
– В мои годы уже неприлично оставаться разборчивой особой, – довольно вздохнула Эмма.
– Да какие ваши годы?! – тут же заинтересованно подхватил Тимошкин.
– Действительно, – сразу включилась Галкина, – Эмма Олеговна, а сколько же вам лет?
– Какой бестактный вопрос ты задаешь генеральному директору, – возмутилась Валерия Витальевна Голубкина.
– Ничего, я отвечу, – улыбнулась Эмма. – Мне… – она обвела присутствующих хитрым взглядом. – Я скоро стану бабушкой! Вот так вот!
– Ура! – закричал Тимошкин. – За бабушек! – И снова поднял чашку с чаем.
На берегу небольшой подмосковной речушки сидели двое. Они, крепко обнявшись, любовались закатом и мечтали.
– Вот и построили мы наш дом, – сказала она.
– Построили, – ответил он и поцеловал ее.
– Теперь есть, где играть свадьбу.
– Теперь есть.
– А после свадьбы можно будет подумать о ребенке.
– Можно, – согласился он, но спохватился: – Только после экономической теории!
– Ладно, – согласилась она, – после теории. А кто же с ним будет сидеть, если я буду учиться?
– С детьми обычно сидят бабушки, – предположил он.
– С нашим ребенком будет сидеть бабушка, – сказала она. – Ты думаешь, Аллочка согласится?
– Но она же станет ему бабушкой, – ответил он.
– Я думаю, – сказала она, – что сначала Аллочка станет женой Емельянова.
– Одно другому не мешает, – неуверенно произнес он.
– Ты думаешь? – спросила она. – Вот было бы хорошо, если бы у них с Емельяновым после свадьбы тоже родился ребенок.
– Да, было бы хорошо.
– Давай позвоним им и скажем, чтобы приехали за огурчиками, которые насолила Людмила Александровна для Аллочки.
– Давай позвоним, – согласился Антон и поцеловал Аленку.