Через все преграды
Шрифт:
Впрочем, выйдя из библиотеки, он забыл про встречу с неприятным мужчиной.
Вспомнил он о ней лишь через два месяца…
Накануне выходного дня майор Пахомов вернулся домой крайне озабоченный. Ольга Павловна сразу же заметила это.
— Случилось что-нибудь? — насторожилась она, взглянув на него своими большими серыми глазами.
Дмитрий Степанович ответил не сразу. Он прошелся по комнате, переложил зачем-то книги на письменном
— Впрочем, тебе это надо знать, — сказал он наконец жене, следившей за ним с возрастающим беспокойством. — Наши органы НКВД выследили шпиона одного иностранного государства. Специально обученная собака, которая его сопровождала, помогла негодяю скрыться. Но можешь себе представить, при обыске у него на квартире нашли мою записную книжку!
— Ты ее утерял? В ней что-нибудь секретное?..
— Никаких особо секретных записей в ней нет. Но для врага может представлять интерес даже обрывок письма рядового бойца, не говоря уже о записной книжке командира части. А самое странное, что я ее — не терял.
— Значит, у тебя украли?
— Да. И украли вот с этого стола! Я очень хорошо помню, как три дня назад оставил ее здесь, на книгах. Потом искал — и не нашел. Теперь очень важно установить, каким образом она попала к шпиону.
Ольга Павловна недоуменно пожала худенькими, как у подростка, плечами:
— Посторонних у нас в квартире не было… Да! — вспомнила она вдруг, — к Сереже прибегал один литовский мальчик. Они тут читали что-то, картинки в журналах смотрели…
Майор Пахомов задумчиво потер пальцем над бровью, в которой серебрился клочок белых, будто седых, волос:
— Хорошо. Сергею пока ничего не рассказывай. Я с ним сам поговорю.
Вечером Дмитрий Степанович объявил сыну, что завтра утром собирается ехать далеко за город на большой пруд рыбачить.
— Хочешь со мной?
Сережа чуть не подпрыгнул от радости:
— Ой, папа! Что за вопрос!..
— Поедем на машине, можешь пригласить для компании своего приятеля… как его?
— Гирта? Вот обрадуется!
— Да, кстати, кто он такой? Как ты с ним познакомился?
Сережа рассказал. К его удивлению, отец очень заинтересовался семьей Петронисов. Он начал расспрашивать, где они живут, где работает дядя Гирта, умеет ли его приятель читать по-русски и какие книги они смотрели, когда Гирт был у них на квартире.
Занятый мыслями о предстоящей поездке на рыбалку, Сережа отвечал с большой живостью, но сбивчиво и беспорядочно. Потом настойчивые вопросы отца насторожили его.
— Да зачем это тебе? — воскликнул он, когда Дмитрий Степанович полюбопытствовал, чем Гирт больше всего интересовался,
— Как — зачем? Возле границы живем, — с оттенком недовольства промолвил отец. — Мало ли кто к тебе в друзья может навязаться, чтобы выведать кое-что.
Сережа самоуверенно улыбнулся:
— Ну да, сказал бы я ему, начни он про какие-нибудь важные тайны выведывать! Если хочешь знать, Гирт в военном деле совершенно не разбирается.
— Так-таки совершенно?
— Да! Он даже не знал, что такое дивизион, батарея!..
— Ты его, безусловно, просветил в этом вопросе, — сказал майор Пахомов как о само собой разумеющемся.
Серело поймал на секунду острый пристальный взгляд отца и почему-то смутился:
— Только ты, пожалуйста, не подумай… Я вообще рассказывал. А о составе твоей воинской части — ни слова.
— А разве другие артиллерийские части ты видел?
Уши мальчугана сделались пунцовыми, будто его за них только что оттрепали. Он промолчал.
— Ну, вот, значит, или ты врал — чего я раньше за тобой не замечал, — или рассказывал именно о составе моей части, — сухо заключил Дмитрий Степанович. — Впрочем, что это мы с тобой! — меняя вдруг тон, усмехнулся он, обнимая сына. — Начали о здравии — кончили за упокой! Дружок твой, может быть, отличный человек, никому не скажет, а я подозрение навожу. Эх мы, хранители военных тайн!..
Сережа, ободренный его улыбкой, поднял просветлевшее лицо и, глядя отцу в глаза, с большим чувством произнес:
— Больше — никогда, никому, ни полслова!
— Хорошо, верю! А теперь ложись спать. Завтра подниму чуть свет.
— А ты — куда? — сдержанно спросил Сережа, заметив, что отец берется за фуражку.
— В одно место надо сходить. Дело есть…
Утром Сережа вскочил с постели, едва мать тронула его за плечо.
— Уже? На рыбалку?.. Я сейчас… — забормотал он, бестолково шаря спросонок по одеялу в поисках рубашки и брюк.
— Нет, сынок, не на рыбалку, — тревога! — взволнованно произнесла Ольга Павловна, подавая ему одежду.
— Какая тревога? Сегодня же выходной, мы на пруд собирались! Где папа?
— В штаб вызвали. Одевайся, одевайся быстрей!
Просовывая руки в рукава рубашки, Сережа взглянул на мать. Лицо ее было бледней обычного и тонкие губы вздрагивали, как от озноба. Остатки сна мигом, вылетели у него из головы.
— Чего ты испугалась? — со снисходительной улыбкой начал он успокаивать ее. — Тревога делается для обучения бойцов, для тренировки. Недавно же папа объяснял. Что это, первая тревога, что ли?