Через все преграды
Шрифт:
Сделав порядочный круг, они выскочили на дорогу недалеко от моста. Все были мокры, словно только что их обдало дождем.
— А ты здорово бегаешь, — Коля шлепнул Сережу по мокрым лопаткам. — Я стометровку за тринадцать секунд пробегаю, а тебя догнать не мог.
Когда ребята подошли к мосту, грузовик, потерпевший аварию, был уже стянут с него.
Мальчики подвинулись ближе, чтобы видеть, что делается внизу, у самой воды.
— Вы почему здесь?
Ребята оглянулись: комендант шел к ним через
— Вам что здесь нужно? — спросил он опять таким тоном, что сразу стало ясно: надо убираться.
— Товарищ капитан, мы пришли к вам на помощь… — начал все-таки Сережа.
— Думаю, что справимся без вас! — насмешливо перебил его Беляев.
— Мы только поглядим и сейчас же обратно, — сказал Илья.
— Очень хорошо: вы уже «поглядели», остается вам сделать «сейчас же обратно».
— Так быстро? Разрешите один вопрос? — пятясь от коменданта, скороговоркой зачастил Илья, — Через сколько времени будет готов мост?
— Не разрешаю… — подражая ему, шутливо затараторил комендант. — Если без вашей помощи — через двадцать минут.
— А с нашей?..
— За полдня не сделаем. Кру-гом!
— А почему…
— Команду не обсуждать… марш! — делая свирепое лицо, гаркнул капитан.
Компания фыркнула и зашлепала мокрыми тапочками по пыли.
Возвращаясь к своим машинам, ребята заметили Володю Тарасюка. Он шел по другой стороне дороги и, заложив руки в карманы галифе, сердито поглядывал по сторонам.
— Давайте посмотрим, как его сейчас капитан от моста турнет! — прыснул Илья и первым забрался в высокий кузов трехтонки, стоящей чуть в стороне, откуда хорошо был виден мост. За ним полезли остальные. Однако полюбоваться, как комендант погонит назад Володю, не удалось. Рядом раздался голос Ольги Павловны:
— Вот они где, наши примерные сыновья! Матери бегают, ищут их, а им и горя нет. Мало беспокойства и хлопот, так вы добавляете! А еще пионеры!
— А мы что? Мы — ничего… Мы — пожалуйста! — оправдался за всех Илья, спрыгивая с машины.
Всходило солнце. Его еще не было видно за деревьями, но вершины разбросанных кое-где по березнику высоких дубов и кленов уже горели теплым светом, будто отлитые из желтой меди. Ярче заискрилась листва тонконогих березок, звонче становился пересвист малиновок и щелканье синиц в ветвях. Где-то за перелеском зазвенел жаворонок, словно кто, играя, подкинул вверх стеклянный колокольчик. Чистый, хрустальный звук потрепетал и смолк. Потом колокольчик подбросили смелее и выше. Наконец, швырнули высоко-высоко, в самое поднебесье, и он, зацепившись там за невидимую паутинку, залился непрерывной трелью.
Противно хохотала сорока, перелетая с дерева на дерево. Кукушка проснулась и, как метроном, принялась отсчитывать секунды…
Женщины с детьми расположились
Ольга Павловна села рядом с Марией Ильиничной. Напротив, на низко срезанном замшелом пне, устроилась Людмила Николаевна с Наташенькой. Только что умытое холодной водой лицо девочки светилось прозрачным румянцем.
Сережа с Ильей подсели к ней.
— Наташа, а где твой букварик? — спросил у нее Сережа.
Девочка встрепенулась.
— Там! — показала она на небольшой чемоданчик. — Мама, дай букварик.
— Ты же взрослая, достань сама.
Наташа схватилась за крышку, но та не поддавалась.
— Мамочка, никак! Никак! — кряхтя и дергая чемоданчик, выкрикивала девочка.
Людмила Николаевна помогла ей.
Буквариком Наташа называла небольшую детскую книжку с яркими картинками. Ее она «читала» всем своим знакомым.
Усадив малышку себе на колени, Сережа указал пальцем на первую картинку.
— Кто это?
— Это — киска. А это сидит воробей. — Она вспомнила недавно выученное стихотворение и важно «прочла»:
— Где обедал, воробей? — В зоопарке, у зверей. Поклевал пшена у птицы, У слона попил водицы…В это время несколько человек подняли головы, прислушались.
— Во-о-здух! В укрытия! — донеслась с дороги тревожная команда. Она взметнула людей на поляне, как сильный порыв ветра сухую листву, — взметнула, закружила и расшвыряла по кустарнику.
Сережа бежал рядом с матерью и Людмилой Николаевной, прижимавшей к груди замершую девочку. Шагов через полтораста кустарник кончился, за ним открылась ровная полоса луга.
Рев моторов раздавался совсем близко. Три юнкерса шли вдоль дороги. С переднего самолета посыпались черные точки, словно кто-то проткнул ему брюхо. Через мгновение точки пропали и раздался зловещий свист.
— Ложитесь!.. Бомба!.. — крикнул мальчуган, падая на землю.
Свист быстро рос, переходя в душераздирающий вой. Грохот нескольких слившихся взрывов тряхнул землю. Однако первая бомбовая очередь упала где-то поодаль, возле моста.
Гул моторов начал затихать. Сережа вскочил на ноги, глаза его возбужденно блестели. Он хотел крикнуть врагам что-нибудь обидное, позлорадствовать над их промахом, но сразу же осекся, увидав, как самолеты разворачивались для новой атаки. Ольга Павловна, приподнявшись с земли вслед за сыном, тоже заметила это и взглядом искала более надежное укрытие.
— Опять идут гады, — шептал Сережа.
— Вон там, у пней, пониже, перейдемте туда, — предложила Ольга Павловна.