Черная аллея
Шрифт:
Чего она по-настоящему боялась, так это летучих мышей. И она попросила Сланщика осветить каждый уголок, пока наконец не успокоилась. И еще все это время Вельда щелкала своим аппаратиком, пока не израсходовала всю пленку. В конце концов мы завершили обход и вновь оказались у входа в пещеру.
— И много он тут держал, Сланщик?
— Думаю, чертову уйму, — ответил старик. — Нет, самого меня тут тогда не было, но люди говорили, пещера была набита ящиками доверху. И знаете, я в конце концов догадался, чем он тут занимался.
— Чем
— Старина Гаррис, он хранил тут товар. Продавал, конечно, отвозил кое-что в город, но далеко не все. Нет, черт побери, он продолжал скупать виски и держал его тут. И когда поступал заказ, отвозил партию. Потом дождался, пока не дадут зеленый свет, и стал вывозить уже целыми грузовиками. Умный был человек, ничего не скажешь, — в голосе его звучало восхищение. — Властям так ни разу и не удалось схватить его за задницу.
— А вообще скверно, что сухой закон вышел из моды, — заметил я.
Сланщик ухмыльнулся.
— Только не для Гарриса. У него имелся целый склад спиртного, и он распродавал его в Нью-Йорке. И там такая буча поднялась, не дай Бог. Ведь скупал-то он его еще по дешевке, ни налогов, ничего... Да, сколотил изрядное состояние. И теперь все псу под хвост.
Мы с Вельдой переглянулись. Все оказалось проще некуда. Во всяком случае, что касалось Гарриса. Для нас же то была просто большая и пустая пещера, полная пыли и воспоминаний. Да еще старик, до смерти обрадованный тем, что в гости к нему явились городские модники. Вельда перезарядила аппарат и сделала еще несколько снимков, уже под открытым небом, пока солнце не зашло.
Потом убрала «Минолту» в футляр. Мы распрощались со Сланщиком, сели в машину и двинулись по узкой дороге.
Выехав на главное шоссе, я свернул к югу и остановился у первой же попавшейся на пути забегаловки, перекусить. Мы заказали сосиски и блины с настоящим кленовым сиропом и по большой кружке горячего дымящегося кофе. На сей раз я пил его с заменителем сахара.
Жуя блин, Вельда спросила:
— Что мы упустили, Майк?
Я удрученно покачал головой.
— Дули пришлось немало потрудиться, чтоб вырезать эти цифры. Он хотел, чтобы я обнаружил их и догадался, что они означают, О'кей, я сделал и то и другое, а толку — ноль.
— Может, там до нас побывал кто-то еще?
— Вряд ли. Ведь Дули умер совсем недавно.
— Он наверняка предчувствовал, что его убьют... А те цифры на лодке вырезал задолго до своей смерти, так что... какой-то план у него существовал, на всякий пожарный случай.
— И случай имел место, — мрачно добавил я. Доел блин и знаком попросил подать еще кофе. — Знаешь, тут все же произошла какая-то лажа... Я ожидал, что на пересечении этой широты и долготы находится именье Понти. Ведь именно у него Дули проделывал всю работу. Так при чем тут тогда Гаррис Швыряла, а?..
— Но разве они не были закадычными друзьями?
— Согласно уверениям Дули-младшего, да. Но мы не пытались взглянуть на проблему с
— Почему нет?
— Потому что до сих пор все преподносилось нам на блюдечке. И мы считали, что держим нить в руках, а на самом деле ее конец и начало находились совсем в другом месте. Сперли ни много ни мало целых восемьдесят девять миллиардов долларов, и власти и мафия тоже заняты поисками этих денег. Очевидно, некто в конце концов вычислил, что именно дон Понти припрятал награбленное. Да что там говорить, до этого додумался даже его болван сынок и пытался прихлопнуть папашу, а потом Эйзи Понти схлопотал в голову пулю 45-го калибра, и теперь нам приходится иметь дело с Уго. Надо сказать, этот ублюдок пользуется авторитетом в семье, но до старого дона ему далеко.
С минуту Вельда сидела с задумчивым видом, пощелкивая кончиком ногтя по передним зубам.
— Скажи-ка, Майк... а что, этот дон Понти был наверняка страшно вспыльчив, верно?
— Ну да. В молодости, конечно.
— Два года назад произошла драчка с забастовщиками, из-за одного строительного проекта. Он тоже был там. И так распалился, что его насилу оттуда увели.
— Не вижу связи, Вельда.
— Я хочу сказать, он по-прежнему может потерять голову. Боевой задор все еще при нем. А ты говоришь, он переменился?
Я ответил:
— Сомневаюсь.
— Тогда как же получилось, что он вдруг утих? Как получилось, что он не послал своих людей отомстить тебе за сына? И потом, тебе сошла с рук даже та свара в клубе, когда ты сам на него попер. Ты бросил вызов Уго, потом — Паттерсону и Драго... он знает, что ты был связан с Дули и... ничего, ничегошеньки не предпринимает?..
— Черт, Вельда, ты рассуждаешь, как какой-нибудь уличный коп.
— И пушка при мне тоже имеется, это верно... Как ты все это объясняешь, Майк?
— Он хочет знать, насколько далеко я продвинулся.
— Дальше!
— И если нить, которую оставил Дули, ведет в правильном направлении, дождется, пока я доберусь до клада. И тогда пристрелит нас и все заберет себе.
— Нет... он не сможет забрать. Слишком уж велик куш. В физическом смысле, я имею в виду. Да, сейчас он несколько обеспокоен тем обстоятельством, что по пятам за тобой топают люди Дяди Сэма, и, ясное дело, не хочет, чтобы ты вывел их на него. Не хочет он, чтоб и Пат совался в это дело. Нет, он ждет, пока ты сделаешь.
— Ну, если б я решил посетить владения Понти и постараться определить роль, которую играл в этом деле Дули... он, Понти, наверняка подстерегал бы меня там. И я мог стать жертвой случайной перестрелки или незаконного вторжения в чужие владения, то есть типом, которого каждый имеет право прикончить на месте.
— Нет, он рассуждает по-другому. В более, так сказать, положительном ключе.
— Имение Понти совсем неподалеку отсюда, — напомнил ей я. — И они с Гаррисом тоже были друзьями и обтяпывали вместе разные делишки.