Черная гора (сборник)

Стаут Рекс Тодхантер

– Он не сможет прийти, – отрезал Данило.

– Я вас прошу мне помочь.

– Нет.

– Тогда я буду вынужден сам отправиться к нему. Где его найти?

– Это невозможно. Я не могу вам сказать.

Вульф не терял выдержки:

– Не можете или не хотите?

– Я вам этого не скажу. – Данило хлопнул ладонями по столу. – Хотя бы в память о дяде, господин Вульф, войдите в мое положение. Да, мы с женой приняли вас под своим кровом и разделили с вами нашу скромную пищу. Но ради всего, во что верил и за что боролся мой дядя, я не могу подвергнуть опасности разглашения нашу святую, нашу заветную тайну. И дело вовсе не в том, что мы вам не доверяем.

Напротив, вы зарекомендовали себя как нельзя лучше. Просто вас уже могли узнать.

– В таком диком одеянии? – фыркнул Вульф. – Вздор! К тому же я предусмотрел отвлекающий маневр. Паоло Телезио пишет вам на этот адрес, а тайная полиция перехватывает все послания, прежде чем они попадают в ваши руки. Вы же, зная об этом, время от времени используете чужое любопытство в собственных целях. Верно?

Данило насупился:

– Похоже, Паоло доверяет вам больше, чем я.

– Он знал меня, когда вас еще на свете не было. Надолго задерживают перехвачиваемые письма?

– Нет. Там подобрались сноровистые ребята.

– Вы сегодня не получили письмо от Телезио?

– Нет.

– Тогда, наверное, получите завтра. Вчера днем он отправил его из Бари. В письме сказано, что он только-только получил каблограмму из Нью-Йорка за моей подписью, в которой говорится буквально следующее: «Сообщите проживающим за Адриатикой, что всеми делами и обязательствами Вукчича теперь занимаюсь я. Вскоре получите двести тысяч долларов. В следующем месяце высылаем в Бари нашего человека для переговоров». В письме Телезио будет сказано, что каблограмма написана на английском, а он перевел ее на итальянский. Как я уже говорил, это всего лишь отвлекающий маневр, чтобы сбить с толку полицию. Для вас это не имеет ровным счетом никакого значения. Я пообещал Телезио, что предупрежу вас. А югославская полиция узнает, что Ниро Вульф сейчас в Нью-Йорке и приезжать не собирается.

Данило, все еще хмурясь, возразил:

– У Белграда в Нью-Йорке свои агенты. Они пронюхают, что вы исчезли.

– Сомневаюсь. Я редко покидаю дом, а Сол Пензер, на которого оставлена моя контора, в состоянии обвести вокруг пальца Тито и Молотова, вместе взятых. Каблограмма способна сослужить нам и другую службу, но только при определенном стечении обстоятельств. Теперь по поводу Йосипа Пашича. Я твердо намерен встретиться с ним. Вы не хотите рисковать святой и заветной тайной, но если это то, о чем я думаю, то мне она уже известна. Марко никогда не признавал, что переправляет вам контрабандой оружие и боеприпасы, но я сам давно догадался. Он говорил, что в горах, менее чем в трех километрах от того места, где я родился, хранится нечто очень важное и дорогостоящее. Мы оба с детства прекрасно знали это место. Должно быть, именно там и погибла Карла. Думаю, что где-то в тех краях находится и Йосип Пашич, раз вы так упорно отказываетесь помочь мне встретиться с ним. Поэтому моя задача предельно проста. Мне вовсе не улыбается еще одну ночь шататься по горам, так что переночуем мы в Титограде, а утром пустимся в дорогу. Никаких тайн постараемся не выдать, но Пашича мне необходимо повидать.

Вульф отодвинул стул и встал:

– Еще раз благодарю, госпожа Вукчич, за гостеприимство. И вас, Данило, за все, что вы для нас сделали. – Он заговорил по-английски: – Возьми, пожалуйста, рюкзаки, Арчи. Мы уходим. Который час?

Поднимаясь, я посмотрел на часы:

– Без четверти десять.

– Сядьте, ненормальные! – прорычал Данило.

Вульф даже ухом не повел.

– Вы можете сделать нам еще одно одолжение? – спросил он. –

Есть ли в этом городе отель с хорошими кроватями?

– О боже! – рявкнул Данило. По сербохорватски это прозвучало как boga ti, очень удобно, когда хочешь рявкнуть. – Вы надеетесь устроиться в гостиницу, не имея на руках документов? Койка, считайте, вам обеспечена. В тюрьме! Госпо Стритар, должно быть, решил присмотреть за вами, пока вы гуляете на свободе, – так интереснее. Не то бы вас уже давно арестовали. Вы заявляете мне в лицо, что вам известно, где находится наш тайник, и завтра, при свете дня, вы потопаете туда, словно на пикник, и станете во все горло звать Йосипа Пашича!

Он умолк, стараясь успокоиться, а когда приунял себя, продолжил:

– Хотя нет, вас убьют еще до того, как вы приблизитесь к тому месту. Зря я так разорялся. Возможно, вы умеете ловко обходить опасности у себя в Америке, но здесь вам не поздоровится. Во всей Черногории только двадцать два человека знают местонахождение тайника с оружием. А поскольку вы не из наших, значит, вам придется умереть. Сядьте же, черт побери!

– Мы уходим, Данило.

– Нельзя вам идти. Когда я выходил, распорядился не только насчет Жубе. Дом окружен надежными людьми. Если вы переступите порог без меня и я не подам условного сигнала, далеко вам уйти не удастся. Так что сядьте.

– Маленькая задержка, Арчи, – пояснил мне Вульф и сел.

Я последовал его примеру.

– Я бы хотела кое-что сказать, Данило, – вмешалась госпожа Вукчич.

Лицо Данило омрачилось.

– Чего тебе нужно? – буркнул он.

Мета посмотрела на Вульфа, потом на меня и снова перевела взгляд на мужа.

– Эти люди, они не безумцы, как я и ты, – промолвила она. – В отличие от нас, они не обреченные. Мы стараемся притворяться, будто у нас есть надежда, но наши сердца мертвы. Мы можем только молиться, чтобы Иван и Зоша узнали когда-нибудь нормальную жизнь, но нам она не суждена. Нет, я не жалуюсь! Ты знаешь, как я люблю и уважаю тебя за то, что ты сражаешься, не щадя себя, а не сдаешься врагу, как другие. Я горжусь тобой, Данило! Но я не хочу бояться тебя. Ты с такой легкостью объявляешь, что эти люди должны умереть. И мне страшно, потому что такие, как они, – единственная надежда для Ивана и Зоши. Я понимаю, ты был вынужден убить Жубе Билича. Но эти люди – наши друзья. Ты хоть кого-нибудь любишь?

– Да. Я люблю тебя.

– И детей, я знаю. А кого-нибудь еще?

– А кого я должен любить?

Она кивнула:

– Именно это я и имела в виду. А вот эти люди устроены по-другому. Они приехали сюда за тысячи миль, подвергая себя опасности, потому что любили твоего дядю Марко и хотят найти его убийцу. Разве ты этого не понимаешь? Я хочу одного: чтобы ты понял. Знаю, тебе будет нелегко это уразуметь, как было нелегко и мне. Нам не дано так любить, но мы должны это понять, чтобы у Ивана и Зоши осталась надежда вырасти такими же, как они. Вот почему ты не имеешь права говорить, что эти люди должны умереть.

– Я говорю то, что считаю необходимым.

– В этом нет никакой необходимости. Ты и сам это сознаешь. Мне ли не знать, каким тоном ты произносишь то, в чем искренне убежден. Прости меня, Данило, что осмелилась поднять голос, но я боялась, что ты зайдешь слишком далеко и возврата уже не будет. Да у меня чуть сердце не остановилось, когда я услышала, как ты произносишь эти слова. Потому что это неправильно. И правда в том, что эти люди не должны умереть.

– Тьфу! – скривился он. – Ты рассуждаешь как баба.