Черная гора (сборник)
Шрифт:
– Прошу вас, господа, потише. У меня к вам есть вопрос. Как уже сказал, я подозреваю одного из вас, но у меня нет доказательств, и быстро получить их вряд ли получится. Именно поэтому я попросил мистера Чизхольма задержать вас здесь, чтобы побеседовать с вами после отъезда полиции. Итак, вопрос у меня такой: вы готовы мне содействовать? Я объясню, какие у меня есть основания для подозрений, и попрошу помочь мне добыть доказательства, подтверждающие мою правоту. Думаю, вам это будет под силу, надо лишь захотеть.
– Один из нас – преступник? – спросил Джо Эстон.
На них было забавно глядеть. Естественно, всем восьми, кроме одного, захотелось посмотреть на прочих подозреваемых, но каждый сделал это по-своему. Чизхольм по очереди зондировал
– Ну же, черт подери! – выпалил Кинни. – Вам есть что сказать или нет?
– Есть. Конечно есть, – заверил его Вульф. – Вот только я не знаю, чего стоят мои подозрения. Без вашей помощи за них не дадут и цента.
– Чем сможем – поможем. Давайте выкладывайте их.
– Хорошо. Вернемся к самому началу и зададимся вопросом, связаны ли между собой два преступления – отравление игроков и убийство? Вполне резонно ответить на этот вопрос утвердительно, пока у нас не появились доказательства, свидетельствующие об обратном. Далее: если эти преступления связаны, то как? Может быть, один из игроков застал Ферроне за тем, как тот подсыпал фенобарбитал в газировку, пришел в ярость и проломил ему голову битой? Мне эта версия представляется маловероятной. – Взгляд Вульфа остановился на Бики Даркине: – Мистер Даркин, опрос свидетелей подтвердил почти все, что вы рассказали. Однако мне не дает покоя одна вещь. Вы знали Ферроне как никто другой. Вы отыскали этот самородок, благодаря вам он стал членом команды. Вы жили с ним бок о бок, помогали советом. Вы сказали, что в этом сезоне он показал себя так, что в следующем руководство клуба обещало удвоить ему жалованье. Вы объяснили мне, что он всем сердцем мечтал выиграть матч и чемпионат. У него самого стояли на кону две тысячи долларов. В случае победы на чемпионате он расплатился бы со всеми долгами, и даже после этого у него остались бы деньги. Вы знали его очень близко и решительно отвергаете возможность того, что его могли подкупить. Вы утверждаете, что он не мог отравить газировку. Это так?
– Конечно. Все в точности так. – Голос Даркина звучал хрипло, и ему пришлось прочистить горло. – Ник был очень талантлив. – Он посмотрел по сторонам, будто бы ожидая возражений, но никто не проронил ни слова.
– Я знаю, – кивнул Вульф. – Надо сказать, я тоже не сомневаюсь в истинности всего того, что сказал. Может, у кого-нибудь все-таки есть возражения?
Возражений ни у кого не нашлось.
– Тогда с нашей стороны будет просто глупо, не имея доказательств, предполагать, что газировку отравил Ферроне. Перейдем к другой, альтернативной версии, также подразумевающей, что два преступления связаны между собой. Все могло произойти ровно наоборот. Некто отравил газировку, Ферроне об этом узнал или же заподозрил злоумышленника, решил его разоблачить и поэтому был убит. Эта версия мне гораздо ближе. Итак, назовем злоумышленника Икс. Икс мог…
– К черту эти иксы с игреками! – взорвался Кинни. – Кто убийца? Назовите его имя!
– В свое время я это сделаю. Итак, Икс мог поставить отравленную газировку в холодильник когда угодно. Это случилось сегодня, поздним утром. Он выждал удачный момент – и дело в шляпе. Что именно заставило Ферроне заподозрить злоумышленника? На этот вопрос у меня нет ответа, но вариантов масса. Вполне допускаю, что подозрения Ферроне были недостаточно серьезными. Но даже если так, преступнику уже грозила смертельная опасность. Ведь Икс знал, что случится во время матча. Когда Ферроне полез к нему с расспросами, пришлось действовать. Они вдвоем, разумеется, находились в этом кабинете, тогда как все остальные члены команды в этот момент выходили на поле. Порок толкает человека на преступление, которое, в свою очередь, ведет к следующему, еще более тяжкому. Такое случалось со многими, и мистер Икс не стал исключением. Сперва ему хотелось заработать легких деньжат.
– Хватит краснобайства! – гаркнул Чизхольм. – Имя!
– Назвать имя – дело нехитрое, – отозвался Вульф. – Но сейчас в этом нет смысла. Более того, злоумышленник может подать на меня в суд, требуя защиты чести и достоинства. Чтобы разоблачить преступника, я нуждаюсь в вашей помощи. Мне известна некая деталь, касающаяся одного из вас. Она известна всем присутствующим и полиции. С моей точки зрения, данная деталь свидетельствует о вине мистера Икс, хотя, не буду отрицать, поддается и другой интерпретации. Судить об этом лучше не мне, а вам, поскольку вы успешнее с этим справитесь. Как же ее половчее вам преподнести?
Он посмотрел на Бейкера и Прентисса, сидевших на краешке стола, медленно поднял руку и почесал кончик носа. Затем босс впился взглядом в доктора Соффера. Резко повернув голову влево, Вульф уставился на Чизхольма, а потом столь же резко дернул ее вправо, взглянув на Бики Даркина.
– Попытаюсь объяснить, что я имею в виду, – промолвил Вульф. – Возьмем, к примеру, вас, мистер Даркин. Вы дали показания, которые никто не подтвердил, но и не опроверг. Вы утверждаете, что вышли из здания клуба незадолго до того, как это сделала команда, после чего заняли свое место на трибуне.
– Все так и есть. – Голос Даркина звучал по-прежнему хрипло. – Но я не убивал Ника.
– Я этого и не утверждал. Я просто пытаюсь рассуждать. Вы настаиваете на том, что сидели на трибуне и следили за игрой вплоть до третьей подачи. Потом за вами прислал Чизхольм, и вы вернулись в клуб. Это тоже никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Ясное дело, когда за вами прислали, вы были на трибуне, однако где доказательства, что вплоть до этого момента вы безвылазно сидели там?
– Ничего не знаю насчет доказательств, но я действительно никуда оттуда не отлучался. Быть может, мне удастся отыскать парня, который сидел рядом со мной. Он подтвердит мои слова.
– Итак, вы утверждаете, что никуда с трибуны не отлучались?
– Точно.
Вульф огляделся по сторонам:
– Вот, джентльмены. Именно этого я и не могу объяснить. А вы?
Все, разинув рты, уставились на моего босса.
– А что тут объяснять? – сердито спросил Бейкер.
– Ну как же? – в голосе Вульфа послышались стальные нотки. – Подумайте сами. Вспомните, какие отношения были у Ферроне и Даркина. Даркин отыскал этот самородок. Ник оказался самой славной из его побед. Даркин его холит и лелеет, буквально сдувает с него пылинки. Сегодняшний, вернее, теперь уже вчерашний матч должен был стать окончательным триумфом Ника, блестящим завершением чемпионата, который он столь безупречно отыграл. Даркин идет в раздевалку, видит там Ферроне и остальных игроков. Ник уже надел форму, он молод, силен, пышет здоровьем, готов к борьбе и победе. Даркин выходит из клуба, поднимается на трибуну и вскоре наблюдает, как команда выходит на поле. Ферроне среди игроков нет. Даркин продолжает сидеть. Вскоре по громкоговорителю объявляют, что вторую базу займет не Ферроне, а Гарт. Даркин ни с места. Игроки встают на позиции, начинается игра, а Ферроне все нет. Даркин как сидел, так и сидит. Первая подача оборачивается кошмаром. Даркин сидит. Вторая подача столь же ужасна, как и первая. Даркин сидит…
– Боже мой! – вскинувшись, закричал Арт Кинни.
– О чем и речь. – Вульф поднял руку. – Господа, я бы попросил всех оставаться на своих местах. Итак, происходит нечто совершенно невероятное. Когда Даркин услышал, что на второй базе вместо Ника будет играть Гарт, он мог подумать, что диктор оговорился. Вполне это допускаю. Но потом, когда Даркин увидел, что игроки вышли на позиции, а Ферроне среди них нет, он по идее должен был сходить с ума от беспокойства за своего подопечного. Ну никак он не мог в таком состоянии остаться на трибуне и как ни в чем не бывало смотреть матч. Так почему же вы остались на трибуне, мистер Даркин?