Черная книга секретов
Шрифт:
Я недоверчиво усмехнулся:
— Каким образом?
— Сам придумай, главное — тебе надо торопиться. Гадсон уже, наверно, почти добрался до дому, — прикинул Джо.
— А вы со мной не пойдете? — обескураженно спросил я.
Джо покачал седой растрепанной головой.
— Я свою роль сыграл. Теперь твоя очередь, — непонятно ответил он.
Мне только и оставалось, что развести руками с досады, однако больше я времени не терял. Поговорить с хозяином можно и потом, а сейчас в погоню! Джо прав, нужно вернуть черную книгу. В ней ведь собраны тайны всей деревни, и не только. Да, Иеремия уже проведал, в чем заключались секреты Обадии, Периджи и Горацио Ливера, но как
Так что я, не мешкая, выбежал из лавки и, оскальзываясь, спотыкаясь, помчался по склону холма. На бегу я мысленно проклинал и Гадсона, и Джо. Меня терзали смутные сомнения, ужасные сомнения. А вдруг Джоб Молт был не так уж далек от истины? А вдруг хозяин и вправду использовал местных жителей для своих личных целей, а я по слепоте ничего не замечал, потому что боялся, как бы меня не выгнали, старался удержаться в новой сытой жизни, отчаянно желал заиметь настоящего отца — и в упор не видел, что творится у меня под носом? Или все случившееся — заслуженное наказание за мой проступок, за то, что я без спросу читал черную книгу? Мысли у меня путались.
— Нет, деньги тут ни при чем, — выдохнул я в холодный ночной воздух. — Есть какая-то другая причина…
Иеремия уже успел войти в дом, однако в спешке неплотно запер дверь, и я без труда подцепил задвижку и проскользнул внутрь. Дальше меня вела цепочка мокрых следов, оставленных Гадсоном на полу. Следы тянулись в кабинет. Я затаился в самом дальнем от Иеремии углу, в темноте, и наблюдал, как он уселся в кресло. Где-то в комнате, наверно на столе, лежал мясной пирог — я учуял его запах, и у меня слюнки потекли.
Я и сам не знал, как поступить, что предпринять. Сердце у меня стучало так, что я подумал: Гадсон услышит. Он сидел лицом к камину, так что я видел над высокой спинкой кресла только его макушку. До меня доносилось шуршание страниц. Еще немного, и будет слишком поздно — Гадсон узнает все, все тайны! Потом я услышал, как он захлопнул книгу и как на пол спорхнул какой-то листок. Иеремия, крякнув, наклонился, поднял его, буркнул что-то невнятное. Мгновение-другое тишины — и вдруг стон и скрип кресла под тяжестью тела. А затем сиплое дыхание вперемешку с новыми стонами.
Не знаю, сколько я прождал, прежде чем отважился выбраться из угла и подойти поближе к Гадсону. Он не двигался. Может, уснул? Но когда я обошел кресло и взглянул в лицо Иеремии, я чуть не вскрикнул. Глаза у Гадсона были открыты, и на миг я испугался, что сейчас он меня схватит, но нет — Иеремия даже шелохнуться не мог, только сипел. Он весь побелел и задыхался. Иеремия Гадсон умирал.
— Кто тут? — с трудом выдавил он, я скорее прочитал по губам, чем расслышал.
Наклонившись, я поднял черную книгу с пола.
— Кто это вас так? — спросил я.
Пересохшие губы Гадсона шевельнулись и беззвучно произнесли одно-единственное слово.
Имя.
Джо.
Гадсон испустил дух у меня на глазах, и я бросился вон.
Глава тридцать шестая
От одного-единственного слова, слетевшего с губ умирающего Иеремии Гадсона, весь мой мир пошатнулся и дал трещину. Гадсон не солгал — я видел это по его глазам. Медленно, медленно побрел я обратно в лавку Джо, едва волоча ноги. На сердце у меня лежала свинцовая тяжесть, я весь разрывался. Ведь все это время я искренне полагал, будто Джо Заббиду лучше обычных людей, что он такой хороший, каким мне никогда не стать, даже если из шкуры вон вылезти. И вдруг оказалось, что на самом-то деле Джо ничуть не лучше моих мамаши с папашей, а то и похуже; они, насколько мне известно, в жизни никого не убили преднамеренно. Да, как и местные жители, я хотел, чтобы Джо дал отпор Иеремии Гадсону, но разве мог я предположить, что эта история закончится так ужасно? Джо стал убийцей. Других слов не подберешь, как ни крути.
Однако как именно он убил Гадсона — вот чего я не понимал!
Снова и снова я прокручивал в голове их последнюю встречу, их разговор в лавке, тщетно ища хоть какие-то улики. Вооружен Джо не был, Гадсона он не ранил. Может, отравил? Но тогда как? Отравленное бренди? Но оба врага выпили из одной бутылки.
Наверно, Джо подсыпал яд в бокал Гадсона, а я и не заметил.
Да, точно! Подсыпал, прежде чем налить Иеремии бренди, а Гадсон осушил свою порцию залпом, после чего, к вящему удовлетворению Джо, выпил еще.
Джо дожидался меня, сидя у очага с бокалом в руке, — ну совершенно как ни в чем не бывало. Он даже успел навести порядок в комнате после потасовки. Только почему-то он сидел, завернувшись в плащ, — для тепла, наверно.
— Ну что, забрал ее? — было первое, что спросил Джо.
Я молча вручил ему черную книгу.
— Молодец, умница, — похвалил меня Джо. — Я знал, что на тебя можно положиться.
Я хотел было ответить, но потрясение все еще не прошло, и я не смог выдавить ни слова. И вдруг я заметил посреди стола битком набитый дорожный сак, с которым Джо прибыл в Пагус-Парвус. Рядом притулилась веревочная котомка для Салюки. По спине у меня пробежала дрожь, и ко мне вернулся голос.
— Вы ведь не уезжаете? — спросил я.
Джо приложил палец к губам.
— Чш-ш-ш! — шикнул он. — Слушай.
Я навострил уши. Снаружи, с улицы, неуклонно приближаясь, доносились топот и гомон. Я молнией метнулся в лавку и выглянул в витрину. За стеклом витрины маячили какие-то смутные фигуры в надвинутых капюшонах, размахивали факелами, и лица их, озаренные пляшущими огнями, смахивали на физиономии бесов. Я различил сутулого Обадию, сухонькую Периджи Лист и верзилу Горацио Ливера. Под окном собралась целая толпа.
— А ну выходи, Джо Заббиду! Выходи, Заббиду! — хором скандировали деревенские. — Выходи, а не то выкурим тебя, как барсука из норы!
От этого зрелища и воплей я обмяк и на подгибающихся от страха ногах вернулся к Джо.
— Там вся деревня собралась! — прошептал я, боясь повысить голос. — Все как и говорила Полли — они хотят с нами расправиться.
Однако Джо не двинулся с места и не спеша прихлебывал бренди.
— Наберись терпения, — негромко сказал он. — Терпения.
— Да разве сейчас до терпения! — Я в панике дергал его за полу плаща.