Черная королева

Оленева Екатерина Александровна

Риан отвёл глаза.

– Риан, сынок!

Шагнув вперёд, я положила руки ему на плечи и заглянула в глаза.

– Если бы ты мог заглянуть ко мне в душу, ты бы увидел, как мне страшно сейчас и как больно. Увидел и не посмел бы увеличить мою боль колющими упрёками. Увы! Я не любая нормальная мать и женщина, я – королева. Я не могу поддаваться естественным эмоциям. И мы оба с тобой не можем отбыть в столицу, оставив разгорающийся здесь пожар. Когда два очага пламени сольются в один, справиться с ними уже не будет возможности. Тогда мы пропали. Все! Ты, твоя сестра, я, наши сторонники. Насколько я знаю Фабриана и тех, кто за ним стоит – вся страна. Не пройдёт и пяти лет, как они по кусочкам разорвут и разворуют в государстве всё, что с таким трудом собрал твой отец, наводнят страну иностранцами. Фиар превратится в одно из государств, имеющего суверенитет только на бумаге, а по сути станет колонией.

Мы не можем, вернее, не должны этого допустить. Впереди у нас жестокая борьба за трон. Север должен стать нашим оплотом. Добром не пойдёт – силой заставим.

– Полагаете то, что вы отпустили Райкара Цаолу, поспособствует миру?

– Я должна попытаться. Смести всё в Бездну мы успеем. Если есть шанс избежать жертв, нужно попытаться пойти этим путём. Если ты уничтожишь всех своих подданных, кем тогда будешь править?

– Проявить слабость, значит дать врагу напасть.

– Мы не проявляем слабости – мы даём возможность проявить благоразумие.

Подумай о женщинах и детях, сын. Их мнения никто не спрашивал, но их жизни в первую очередь полетят в топку. Обыкновенные люди, чьи мозги так легко запудрить, а сердца получить. Те, кто живёт за краюху хлеба и умирают за стакан воды. Те, кто не творит историю, но проживают её так, как им уготовят властители. Бесправные, ведомые, зачастую невинные – за что я отдам их на растерзание ночным тварям?

За то, что у тех, кто должен был заботиться о них, не хватило ума сделать это правильно?

Я так и сделаю, если иного пути для достижения моей цели не будет. Но если есть шанс избежать этого, не зови попытку им воспользоваться слабостью.

Риан кивнул, признавая правильность моих доводов.

– Что мы будем делать дальше, матушка?

– В том случае, если лорды принесут нам ключи от крепости, казним парочку для острастки. Посадим Кавэлла временным наместником до нашего возвращения.

– Потом вернёмся в столицу? Вдруг я ещё успею увидеть отца живым?

– Да. Вернёмся.

Повисла небольшая пауза.

Риан спросил:

– А если осаждённые не согласятся на наши условия?

– Мы их уничтожим. После чего, опять-таки, вернёмся в столицу, – ровным голосом ответила я.

Я приказала себе не думать о дочери и муже.

Невозможно решить проблему, когда всё, что тебя занимает, находится в другой стороне.

Но даже не думая, я не переставала чувствовать гнетущую тяжесть несчастья.

Хотя, нет. Совсем не думать не получалось.

Мысли летали короткими обрывками.

Как лучше обставить приезд в столицу?

Приехать открыто?

А если Фабриан и преданные ему сторонники устроят ловушку, передавив моих детей, как щенят?

Приехать одной?

Но кому доверить Риана?

Да и сын уже не ребёнок, которого можно оставить на попечении верной няньки.

К тому же я не знаю ни одного человека, в преданности которого была бы уверена настолько, чтобы доверить ему своих детей.

Мысль о том, что вести Риана в столицу все равно что тащить ягнёнка в пасть к волку, формировалась всё чётче.

Без сына устранить меня будет легко. По сути, даже убивать уже не надо – я всё равно что политический труп.

А вот дочь всегда можно использовать. Кто бы не занят престол, принцессы крови никогда и никому не будут лишними.

Жизнь Анэйро не стоит перед явной угрозой. Если только кому-то не захочется взять и просто тупо мне насолить. Ну это вряд ли. Такие люди на вершинах власти долго не задерживаются.

Меряя шагами пол, я размышляла снова и снова.

И чем глубже я обдумывала мысль, тем больше понимала: как ни больно мне даже представить разлуку с сыном, брать его с собой в столицу нельзя.

«А если просто вытащить детей из Чёрных Земель? – шепнул внутренний голос. – Если сбежать?».

Сбежать? Освободиться от тяжести венца, который с первого дня был мне велик и, чего уж греха таить, ненавистен? И пусть Сиобрян был категорически против того, чтобы на троне сидел Фабриан, вековой закон на стороне старшего наследника.

Если бы только удалось убедить Фабриана, что мы согласны с его воцарением на престоле и не собираемся оспаривать законное право первенства, возможно, нам бы удалось решить дело миром?

Но шансы на то, что принц Фабриан согласится оставить жизнь возможному конкуренту, ничтожно малы.

Даже если удастся скрыться за границей и заручиться поддержкой Чеаррэ, нам никогда не будет покоя.

Мы всегда будем жить под угрозой вероломного нападения. Каждый день гадать – кинжал или яд?

Да и Риан? Его воспитывали как наследника трона. Он не оставит мысль занять его.

Затяжная гражданская война обескровит и ослабит государство.

Почувствовав неприятную слабость в ногах, я села.

Мне не дано освободиться от вечного проклятия действовать по чужой воле.

Когда-то я считала, что Миарон поработил мою волю и изо всех сил старалась освободиться от влияния, которое он на меня оказывал.

Но каждый новый рывок закабалял ещё больше.

И положение, в котором я находилась сейчас, по сравнению с тем можно было считать рабским.

Я могла восстать против интересов моего учителя, могла предать его. Но я не могла предать интересы собственных детей.

Я. Никогда. Не. Хотела. Власти.