Черная кошка в темной комнате
Шрифт:
Андрей прав. Я не боюсь. Никогда не боялась.
Любишь играть, значит? ОК, сыграем!
Вот где пригодилась моя дурная привычка не чистить корзину месяцами.
Все шесть сохранившихся писем легли передо мной, еще теплые после принтера. Я включила локальный «дневной» свет и подвинула ближе коробку с цветными маркерами.
Говорите, что преступление всегда оставляет следы?! Ха! Если бы вы знали, наивные, какие четкие, прямо горящие следы оставляют одни только намерения. Конечно, для того, кто умеет их читать….
Вот сейчас и посмотрим, кто кого первым за хвост ухватит. Трудно искать черную кошку в темной комнате. Но если ТОЧНО знаешь, что она там есть, и не боишься царапин — кошка найдется, никуда она не денется.
Глава 7
Я держала Ларису за руку. Мои пальцы лежали на ее тонком, сухом запястье, в аккурат там, где бился пульс.
— Глаза не открывайте, — тихо, спокойно говорила я, — представьте себе лес, речку, лето. Вы идете за грибами. В руке корзина. Жарко… Легкий ветерок. Кусты малины. Вы наклоняетесь, чтобы сорвать ягоду и вдруг — медведь!
— Малину ест? — рассмеялась Лариса, — а я без телефона! И не сфотографировать. Я один раз видела, как медвежонок малину ел, забавно так, вместе с ветками в пасть засунет и облизывает!
«Мимо…»
— В лесу темнеет. Тропинка куда-то потерялась. Вы не знаете, куда идти. А, между тем, наступает ночь.
— Зажигалка-то у меня есть? — недовольно спрашивает Лариса, — костер бы развести. А то в темноте по лесу шастать — можно запросто ногу сломать.
«Мимо…»
— Вы развели костер. Ветки потрескивают. Вам тепло и хорошо. Клонит в сон. Неожиданно на поляну выходит незнакомый человек.
Жилка под моими пальцами дернулась и заскакала быстрее. Попала. Куда-то… Но, в принципе, то что у нее есть страх перед незнакомцами, страх стать жертвой преступления — это я и раньше знала.
— Вы не знаете этого человека. Вы не видите его лица. Возможно, он что-то задумал, — наиграла я, наблюдая, как Лариса бледнеет, закусывает губу. Пожалуй, хватит. Нужно ее выводить, только истерики мне тут не хватало!
— Свет от полной луны падает на его лицо. Успокойтесь. Это ваш муж!
Кровь отлила от лица моей клиентки, оно вдруг заострилось, став жуткой «посмертной маской», зрачки расширились, а холеная рука извернулась и с неожиданной силой, до синяка вцепилась в мое запястье. Я вскрикнула.
— Лариса Вадимовна! Лариса! Вы здесь, со мной! Все хорошо!
Женщина медленно приходила в себя. На лицо возвращались краски.
— Успокойтесь, — медленно, стараясь ни в коем случае не давить голосом, очень ровно сказала я, — ничего не было. Это просто смоделированная ситуация. Вы пережили неприятные минуты, извините. Но, благодаря этому, мы кое-что узнали о вас. Кое-что важное.
— Простите, — Лариса спрятала лицо в ладонях и несколько раз глубоко вдохнула. Видимо, справляться с паникой ее учили. Значит, все же лечилась. Но почему не вылечили?
— Я могу привести себя в порядок? — глухо спросила женщина.
— Да, конечно. Третья дверь по коридору, — кивнула я.
Женщина вышла.
Пользуясь паузой, я открыла почту. И вот тут мое сердце сделало тройное сальто с переворотом. Нет, никаких весточек от маньяка! Но, пожалуй, лучше бы маньяк. На него я в последнее время стала реагировать спокойнее. Тем более, Андрей сказал, что маньяк на моей стороне…
Это было письмо от Никиты. Моего зеленоглазого наваждения. Чужого мужа.
Я бросила быстрый взгляд на дверь кабинета. Лариса все еще приводила себя в порядок. Не место и не время… Но удержаться — нет сил.
Хвала Создателю, письмо оказалось деловым.
«Полина, мне удалось выяснить, почему Босый продал «Лексус», — писал Никита, — тебе интересно?»
«Разумеется» — набрала я.
«Тогда сегодня в 19.00 в кафе «Марсель» за твоим офисом».
…Это что, свидание? Да деловое, деловое, — напомнила я себе, — но свидание же! Как это еще называется?
— Непрофессиональным поведением, — напомнила совесть, которую вообще-то никто не спрашивал.
— Мне нужно узнать про машину! — напомнила я то ли этой поганке, то ли некстати расходившемуся сердцу.
— Это можно узнать и по телефону! — влез разум.
— А если это не телефонный разговор? — нашло лазейку бабское любопытство.
— А если ты вляпаешься по самые кисточки на ушах? — напомнил здравый смысл.
Консилиум в моей бедной голове был в разгаре, когда дверь открылась и в кабинет шагнула Лариса, спокойная, собранная, с безупречным макияжем.
— Садитесь, — кивнула я, молниеносно собрав себя в кучу, — будем разбираться с вашими эмоциями и страхами.
— Будем, — кивнула она и заметно напряглась.
— Не переживайте, Лариса Вадимовна. Больше никаких погружений. Только анализ и устный счет до ста.
— Полина… А почему вы все время говорите: «эмоции и страхи» — вдруг спросила она, — разве страх это не эмоция?
— Эмоция, — кивнула я, — Но — базовая. Та, из которой растут «ноги» у очень многих вещей. Например, у вины. Вина — это страх оказаться хуже, чем о нас думают, страх подвести дорогих людей. Зависть — страх оказаться хуже других. Обида — страх быть непонятым. Злость — страх с чем-то не справиться, оказаться слабее…
Вы боитесь незнакомцев. С чем связан этот страх? Если незнакомец будет просто стоять рядом, это ведь не страшно, нет? Если он заговорит? Спросит — как пройти в библиотеку, — мы обе улыбнулись, — Чего конкретно вы боитесь?
— Нападения, — не колеблясь, определила Лариса.
— На вас когда-нибудь нападал незнакомец? — женщина напряженно задумалась, — С какого момента у вас этот страх? С детства? В детстве вы боялись незнакомцев?
— Мне кажется, я в детстве вообще ничего не боялась, — медленно качнула головой Лариса.