Черная кошка в темной комнате
Шрифт:
Гостиная сияла. Кроме люстры тут было множество источников точечного освещения, неведомый мне хозяин позаботился включить все, что можно, чтобы не оставить тьме ни единого шанса и дать мне возможность рассмотреть все: огромный камин отделанный декоративным камнем, черный кожаный диван с кучей подушек, два кресла. Торшер с квадратным абажуром. На стене висело колесо от старинной прялки, а в углу дивана примостился огромный плюшевый медведь.
На столике я увидела высокую вазу с одинокой розой на длинном стебле. Цветок был настолько густо-красным, что казался почти черным. Рядом на серебряном подносе бокал с такой же густой темной жидкостью, судя по запаху — вином. Очень романтично.
Вот только одно напрягало — за кого он меня держит? Он что, всерьез рассчитывал, что в незнакомом месте я вот так спокойно возьму и выпью неизвестную жидкость? Так я, вроде, давно вышла из возраста, когда все подряд в рот тянут.
Вино я на всякий случай выплеснула в камин. Конечно, может, в бокале ничего и не было. А может, было, и у моего гостеприимного маньяка такого добра еще навалом. Но любых сложностей, которых можно избежать — нужно избегать.
Что дальше? Осмотреть дом?
Прямо из гостиной на верх вела широкая лестница, тоже освещенная по всей длине и электрическими лампами, и светодиодной лентой. К чему вся эта избыточная иллюминация, я пока не сообразила.
Толкнув помпезную дубовую дверь, я оказалась в спальне, отделанной в коричневых тонах.
Все пространство пола было покрыто пушистым песочным ковром. Я немедленно сбросила сапоги и с наслаждением погрузила ноги в длинный мягкий ворс. Стены отделаны бамбуком. Многоуровневый потолок со встроенными светильниками. Шкаф-купе… Никогда, ни разу в жизни не видела круглой кровати — однако она была именно круглой и даже на вид мягкой. Уголок золотистого покрывала был приглашающее откинут.
Даже так? А это не слишком откровенно?
Не слишком! Я прошла немного вперед и поняла, что спальня скрывала секрет: панель над кроватью вовсе не была черной. В ее глубине скрывалась картина, но разглядеть ее можно было лишь с определенной точки. Видимо, с той, где я стояла…
Я видела много откровенных фотографий. Чаще всего они рождали желание похихикать. Иногда — пожалеть моделей: так стараются, а результата ноль.
Но здесь было другое. Никаких деталей — лишь темный силуэт на фоне окна. Обнаженная пара. Мужчина прижимает женщину к стене — властно, жестко. Длинные стройные ноги сцеплены за его спиной в замок, руки упираются в грудь то ли лаская, то ли пытаясь оттолкнуть… второе вероятнее. Она откинула голову в пустой попытке ускользнуть от поцелуя, который ей нежеланен… но это не прелюдия. Древний танец любви в самом разгаре и до кульминации осталось совсем немного. Женщина пытается оттолкнуть, уйти — теперь я видела это совершенно отчетливо — но тело предает ее и, подчиняясь властным и жестким движениям мужчины, сдается. Отдает себя полностью… подчиняется, раскрывается… сейчас взлетит…
Я невольно прикусила губу. Черт! Это действовало, еще как!
Но что дальше?
Что он хочет?
Я не сделаю больше ни шагу, потому что… потому что…
И вдруг свет погас. Сразу и весь, словно выбило автомат. Дом погрузился в чернильную тьму, совершенно непроницаемую после сумасшедшего яркого света, заливавшего здесь каждый сантиметр. Не только спальня — первый этаж и даже двор — все погасло.
Я стояла, полностью дезориентированная, не представляя, где окно, где дверь, где выход.
Тишина…
Когда мне на плечи опустились крепкие ладони и мягко сжали, я даже не вздрогнула.
Глава 9
Соседний город. 11.43
Обычно почту он смотрел два раза в день, утром и вечером, но в этот раз из-за срочной работы припозднился и до ящика добрался лишь к полудню. Письмо увидел сразу. Но, открыв, обнаружил, что оно исключительно деловое, и решил, что дело еще пару часов терпит.
Обстоятельства порой складываются не в пользу «светлых сил».
Руки скользнули по плечам, опустились вниз, по-хозяйски легли на грудь и пока несильно сжали.
— Кто ты? — спросила я. Вежливое «вы» в такой обстановке как-то не ложилось на язык.
Темнота молчала, а руки спустились еще ниже, легли на бедра и притиснули меня к телу. Большому. Теплому. Полуодетому. Точнее, на незнакомце были джинсы.
Мое невинное желание получить хоть какую-то информацию он истолковал как-то неправильно. Одна ладонь вернулась на грудь и принялась энергично мять так, словно месила глину, а вторая немедленно вздернула юбку, легла на живот, легонько потерла большим пальцем вокруг пупка и потянулась ниже.
— Может быть, сначала познакомимся? — сделала я еще одну попытку.
Черта лысого. Вместо голоса появились губы: проложили быструю дорожку поцелуев по шее и, захватив мочку уха, принялись энергично посасывать. Рука опустилась между ног и принялась быстро постукивать и поглаживать, заставляя меня поднять ногу. Одновременно ночной гость (или, скорее, хозяин) прижал меня к себе еще плотнее и потерся бедрами.
— А если я не хочу? — тихо спросила я.
Мою голову аккуратно взяли в ладони, слегка развернули. Щелчок — и на мгновение… скорее, даже на долю мгновения, осветилась картина над кроватью.
Я не успела! Свет снова погас, и темнота обрушилась на меня, еще более полная после этой короткой вспышки. Но намек был более чем ясен… Если не хочу — он заставит захотеть.
Развернув меня, как куклу, он положил руку на затылок и, найдя губы, энергично толкнулся языком. Я, на чистом упрямстве, сжала их в ниточку. Легкий смешок в темноте — скорее обозначение звука, чем звук. Щелкнула застежка платья. Одна. Вторая. Третья.
Я уперлась руками в его грудь, пытаясь создать хоть какую-то преграду между нашими телами.
…Кажется, он молод. И лишний жир тут не ночевал — сухое, поджарое тело действующего спортсмена. Я его не знала. Если только забыла, как кулон и красное платье? Может быть такое? Да запросто! Наш мозг — тот еще шутник.
Меня настойчиво подтолкнули… куда-то, и одновременно попытались спустить платье вниз. Не вышло: система застежек хитрая. Тогда неизвестный, не мудрствуя, просто дернул подол наверх.
…Вспышка!
Темнота, почти такая же плотная, но не жаркая, а прохладная и нежная. Тихий голос: