Чёрная лиса
Шрифт:
Папа не успел ответить, как Лена затараторила ему прямо в ухо. Как бывало раньше, он снова перешел на тявкающую непонятную нам тарабарщину. Я с Пашей когда-то упрашивала его научить нас этому смешному языку, но папа наотрез отказывался, ссылаясь на то, что у него должно быть личное пространство и чужой язык помогал ему это пространство получить.
— Мирочка, может еще блинчиков? — спросила мама, пока папа хмуро стоял возле окна и разговаривал с племянницей.
— Не, не хочу, спасибо.
Я допила кофе и уже собиралась уходить, когда меня остановил папа.
— Слушай, Мира, — замялся родитель. — Может,
— Почему? Что случилось-то?
— Лена беспокоится за тебя.
— Что я начальству скажу?
— Что твоей маме приснился жуткий кошмар про жертвоприношение девственниц!
Мама громко и скептически фыркнула с кухни.
— Боюсь, пап, что меня неправильно поймут, если я такое скажу. Тем более, мне пара дней осталась до конца работы в этом бедламе.
— Возьми отгул, позвони на работу и не ходи никуда. Я накачаю мультиков, сам на работу не пойду, будем смотреть весь день.
Я редко видела папу в такой сильной тревоге. Что же ему там Лена рассказала, что в нём проснулся, как любила шутить мама: «синдром заботливой мамочки». Обычно этот синдром просыпался, когда кто-то из нас болел. У Паши насморк, а у папы сразу паника и он доставал маму вопросами: «А ты ему таблетки давала? А температуру мерила? А может скорую лучше вызвать?»
— Хорошо, пап, позвоню и скажу, что не приеду сегодня, — сдалась я под его умоляющим взглядом.
— Тунеядцы, — буркнула мама и гордо взяла сумку. — А я на работу!
Обычно папа отпускал какой-нибудь едкий комментарий, но сегодня как-то сдержанно поцеловал супругу в щеку на прощание и всё.
Смотрел мультики он невнимательно и постоянно поглядывал на часы, словно чего-то ждал, а потом и вовсе переключился на выпуск новостей, не досмотрев мультик на середине.
Миловидная ведущая сообщала о пропаже людей и призывала граждан быть бдительными. Правоохранительные органы уже говорили о новом серийном убийце, хотя трупов никто так и не нашел, словно исчезнувших похитили инопланетяне и не оставили следов.
— Это тебя встревожило? — спросила я.
В ответ папа обнял меня за плечи и поцеловал в висок.
— Когда по улице гуляет маньяк, надо сидеть дома с бензопилой, — все-таки не удержался папа от колкости. — Лисёнок, может быть, отпразднуешь получение диплома дома? А?
— Не хочешь ли ты меня вообще дома запереть?
По выражению его лица я поняла, что ему такая мысль казалась привлекательной.
— Хорошо, пап, не будем развивать у тебя паранойю, отпраздную дома. К тому же, подруги у меня всего две, много готовить не придется.
— Еду закажем по интернету, — добил меня он. Захотелось дернуть его за бороду, чтобы в себя пришел.
Если бы не папа и его паранойя, я бы дома точно не праздновала, потому что ко мне собиралась прийти Даша, а если придет она, вместе с ней пришлепает катастрофа. Я не шучу. Эта девчонка притягивала к себе неприятности как магнит. Если где-то кого-то побили, там обязательно будет Даша. Если кто-то вывалился из маршрутки на полном ходу и выжил, не сомневайтесь, это Даша. Если кто-то в подворотне избил маньяка, я не задумываясь, скажу, что это тоже Даша. У неё каждый день — приключение. И если вы любители спокойной и размеренной жизни, где самое ужасное, что с вами может произойти это то, что вам отдавят ногу в автобусе, то держитесь от нее подальше. Папа придерживался того же мнения, хотя сам был не меньшей катастрофой, на что вечно жаловалась мама.
Говорят, что нужно настраивать себя на хорошее, но как можно настраивать себя на хорошее, когда ты находишься в обществе Даши?! Её двадцать четвертый день рождения мы провели в больнице, потому что Даша устроила аварию. А двадцать третий — Даша подралась с каким-то парнем в итоге — три часа в милиции, где она поругалась с милиционерами, а истерики закатывать Даша умела как никто другой, поэтому я не завидовала беднягам.
И законный вопрос, почему я дружила с Дашей? Наверное, я из тех людей, которым в принципе не хватало впечатлений. В моей жизни мало, что происходило, и Даша вносила в мой спокойный мир каплю безумия. Поэтому, словно в противовес Даше, у меня имелась вторая подруга детства — Диана. Она само спокойствие. Но, как это часто бывало, Даша и Диана не общались — они слишком разные люди и вряд ли бы стали лучшими друзьями.
— Папа, вообще-то мы празднуем на мои деньги, — напомнила я отцу, после того как заметила, что он потянулся за калькулятором.
— Деньги твои, а копилка общая, — буркнул он, щелкая кнопками. — А мама диван в гостиную хочет купить и в ванной трубы поменять.
Не завидую я тем сантехникам, которым предстояло столкнуться с папулей — он до печенок их достанет, с линейкой и измерителем будет за ними бегать. У него особая неземная любовь с калькулятором. Из-за этой штуки мои учителя всегда говорили, чтобы я приглашала на родительские собрания маму и только не папу. Папуля приходил с калькулятором и на любой сбор денег противно щелкал кнопками, а затем громко возмущался на «крохоборов». У него один диагноз — он патологический жмот.
Его жадность объяснялась очень просто. Папа — младший в семье и вечно донашивал за остальными. У него было девять старших очень сильных братьев. Я его братьев никогда не встречала, но папа часто о них вспоминал, хотя по какой-то причине никогда не называл их по именам, а только по номерам. Впрочем, по имени он не называл так же и своих родителей, а только «батюшка», да «матушка». Их я тоже никогда не видела, но по рассказам папы складывалась картина, что его отец — страшный извращенец, а мать — очень властная, расчетливая и коварная женщина.
Папа как-то упоминал, что ему даже жена досталась от седьмого брата, от которого мама родила папину любимую племянницу Лену. Биологическую папину дочь Олю я видела только по видеосвязи. В те редкие моменты, когда она выходила на связь, родители радовались как дети. Впервые увидев её, я поняла, почему они меня удочерили. Чёрные волосы, голубые глаза, у нас даже оттенок кожи и выражения лица совпадали. Я напоминала им её...
Вообще у меня классный папа — мечта любого ребенка, мы с ним и на рыбалку ездили, на утренники ходили, в игры играли и в баскетбол гоняли. В баскетбол он играл как ласка, природа не наделила его могучей мускулатурой, зато ловкости ему не занимать. Он всегда говорил мне: «Лисенок, вертись как волчок и тогда тебя никто не поймает». Мужики со двора ему прозвище дали в честь фамилии и манеры поведения «Борзый» — батя им гордился. Это тот папа, который даже если сильно был занят, старался участвовать в жизни своего ребенка... даже если этот ребёнок ему не родной.