Черная мадонна
Шрифт:
– Ti voglio bene, мама, все в порядке. Все в порядке.
Услышав его слова, Мэгги перестала сопротивляться.
В зеркало заднего обзора она увидела, как Джесс помахал Антонелле, а в следующий миг машина выехала на виа Семпионе. Увы, при этом они едва не сбили мужчину, стоявшего на дороге у самых ворот. Увидев их, он отчаянно замахал руками, призывая их остановиться. На вид мужчина производил впечатление местного жителя.
– Это Адамо Морелли, – сказал Джесс. – Мы можем вернуться и поговорить с ним?
– Нет, Джесс, только не сейчас.
И они покатили на юг
В какое-то время их насчитывалось четыреста пятьдесят, из них двести семьдесят две – во Франции. Но они быстро исчезали, или же их видоизменяли, однако здесь, в Италии, их до сих пор оставалось двадцать семь в двадцати одном городе. Для Сэма все это имело смысл. Вероятность того, что еврейка дева Мария, прожившая всю свою жизнь под знойным палящим солнцем, была голубоглазой и белокожей, – смехотворна. И вот теперь Джесс вез мать в паломничество к Черным Мадоннам. Ничего против этого Сэм не имел. В Оропе для паломников имеется семьсот гостиничных номеров. Они могут оставаться там, пока Сэм не решит, что им делать дальше. Главное, чтобы доктор Льюистон не дал мальчику очередное подозрительное снадобье.
Сэм велел Антонелле говорить всем, что Джесс отправился к доктору Чекагаллина, который уговорил Мэгги уехать куда-нибудь подальше на несколько дней, чтобы успокоиться и прийти в себя. А пока она не вернется, доктор Льюистон может пожить на вилле. Все это было призвано вселить в Чака уверенность в том, что все в порядке, чтобы он не пытался тотчас же броситься за ними вдогонку.
Когда они проезжали мимо Ла Рокка, направляясь к автостраде, Сэм рискнул украдкой посмотреть на Мэгги. Она сидела, почти прижавшись к двери. Взгляд ее был устремлен вперед, дыхание мерное и спокойное. С того момента, как Сэм сел за руль, она не реагировала даже на присутствие Джесса. Сэм хотел легонько похлопать ее по руке, но затем решил, что лучше не стоит. Он знал, что даже если физически Мэгги сейчас с ними в машине, мысли ее витают где-то далеко.
Вскоре Джесс начал ерзать на заднем сиденье, и Сэму стало его жалко. За последние несколько дней его мир перевернулся. Никому и в голову не пришло взять для мальчика в дорогу какую-нибудь игру, чтобы ему не было так скучно. Тогда Сэм вынул из кармана перочинный нож, который был его верным спутником более двадцати лет. Помнится, он купил его во время торгового плавания на Аляску. Его ручка была сделана из настоящей китовой кости и украшена ракушками.
– Джесс, у тебя не найдется мелкой монетки? – спросил он мальчика.
– Найдется, дядя Сэм, – и он протянул Сэму монетку. – А зачем она вам?
– Это старое суеверие. Если кому-то подарить нож, то вашей дружбе конец. Но если продать – то ей ничего
С этими словами он кинул мальчику ножик.
Глава 32
Сэм доехал до Серралунда ди Креа примерно за час, миновав по пути Боргоманеро, Верчелли и Казале Монферрато, располагавшиеся примерно по прямой линии, если ехать в юго-западном направлении к Пьемонту и Турину. Вскоре предгорья Альп исчезли, и теперь дорога пролегала мимо небольших городков и рисовых полей. Сэм не слишком переживал из-за того, что он скажет Мэгги, тем более что она уснула.
По дороге Джесс смеялся вместе с ним по поводу навигатора Антонеллы, который имел связь со спутником. По словам владелицы машины, она купила его лишь потому, что, когда отправлялась за покупками за пределы Ароны, вечно плутала на дорогах. Сэм указал исходную точку их путешествия и место назначения. Женский голос компьютера разговаривал с ним по-итальянски. Например, когда следовало сделать поворот, из динамика раздавалось вежливое per piacere, то есть «пожалуйста». Если же Сэм не сворачивал, компьютер начинал нервничать и повторял одну и ту же команду. Стоило проигнорировать его указания в третий раз, как он высказывал сомнения в том, что имеет дело с разумным созданием.
Джесс хохотал до упаду, мотал головой из стороны в сторону и хватался за живот. Сэм нарочно иногда пропускал поворот, давая Джессу возможность посмеяться. Ему было приятно слышать смех мальчика, хотя бы потому, что это отвлекало его от тяжких дум о состоянии Мэгги. А оно внушало опасения. Она как будто замкнулась в себе, словно черепаха, втянула голову в панцирь, и не желала возвращаться. Если бы не Антонелла и Джесс, ее бы здесь вообще не было. Она наверняка строила бы новые планы, как ей свести счеты с жизнью.
Креа принесла одни лишь разочарования. Святилище Сэм нашел на вершине зеленого холма. И святые отцы, и короли всегда стремились селиться ближе к Богу, чем простые смертные. Сэм решил оставить Джесса и Мэгги в машине, а сам отправился на разведку. Вряд ли за это время кто-то обратит на них внимание, потому что они никому не сказали, куда едут, даже Антонелле. Сэм зашел внутрь церкви, однако никакой Черной Мадонны не обнаружил. Женщина в сувенирной лавке вручила ему брошюру, в которой говорилось следующее:
Статуя, предмет поклонения верующих в городе Креа, во время реставрации в 1981 году стала предметом эксперимента со стороны профессора Джана Луиджи Никола, в результате чего утратила свой поэтический знаменитый образ, известный как «смуглая мадонна», подобный тому, что описан в Песни Песней. В частности, в известных строфах сказано «Я смуглая мадонна, и во всей своей красе…».
В ходе реставрации получилась Белая Мадонна, в лучшем случае с кожей цвета слоновой кости. Сэм был зол на горожан Креа, однако потом понял, что, скорее, зол на самого себя. В свое время те просто покрасили статую темной краской. Он же поступил гораздо хуже. На оригинальном мраморном постаменте Мадонны была высечена латинская строчка: Nigra sum sed phormosa – «Я черная, но хороша собой».Все понятно. Сэм прошел в дверь с табличкой, на которой было написано «Выход здесь».