Черная Мария
Шрифт:
Барни нажал кнопку интеркома:
— Грейнджер? Ты на месте?
Грейнджер Толлифсон был у Барни проводником. Приятной внешности коротышка лет шестидесяти, он служил на этой линии еще со времен президентства Джимми Картера. Только сейчас его почему-то было не найти.
— Грейнджер! Где ты?
Опять никакого ответа.
Внезапно дверь в кабину распахнулась настежь.
— Какого... — начал было Барни, но тут же осекся, увидев в проеме молоденького парнишку, державшего в руках помповое ружье. Он тяжело дышал и весь дрожал словно осиновый лист. У парня были волосы, как
Слабое сердце Барни учащенно заколотилось. За всю свою двадцатидвухлетнюю службу машинистом он ни разу не был жертвой преступления или серьезного инцидента. В этом смысле Барни вообще никогда не видел ничего, выходящего за рамки обычного.
Похоже, его удача готова перемениться.
— А ну, подними руки так, чтобы я их видел! — закричал Анхел. У него было ощущение, что по телу бегают скорпионы. От лихорадки начинались галлюцинации. Но он старался сохранять спокойствие и избегать шипящих. Он хотел, чтобы машинист понимал каждое слово с первого раза. — Подними их вверх!
Старик неохотно поднял вымазанные машинным маслом руки.
Анхел ткнул дулом ружья в щиток управления и сказал:
— Давай трогай!
— Подумай, сынок, — сказал старик. — Ты кучу бед себе наживешь!
— Я сказал, трогай свою развалину! Поехали!
— Что ты сделал с Грейнджером?
— Цего?!
Старик махнул рукой в сторону поста у горки и пояснил:
— Мой проводник. Он должен вернуться с минуты на минуту. Парень вооружен и свиреп как бык.
Это была ложь. Анхел это знал, и старик понял, что он знает. Прежде чем ворваться в кабину, он силой затолкал проводника в инструментальную кладовую неподалеку от поезда. В поезде были только Анхел и машинист, и у обоих кончалось время. Подойдя ближе и поводя стволом перед носом старика, Анхел сказал:
— Даю тебе две секунды, цтобы тронуться с места! Ты слышал?!
— Не могу! — Старик завороженно глядел в дуло. Вид у него был перепуганный. И растерянный. — Стрелки еще не освободились!
Анхел ткнул дулом ружья чуть ли не в нос старику и заорал:
— Последний раз говорю! Трогайся с места! Поехали!
— Сынок, не дело это!
Анхел взвел курок. Услышав громкий щелчок, старик замер на месте.
— Поехали! Или я стреляю! — заорал Анхел.
— Сынок, я же говорю тебе...
— ПОЕХАЛИ!!! — Анхел прижал дуло к виску машиниста.
Старик медленно повернулся и склонился над щитком. Отпустив тормоза, он взялся за ручку управления. Дизеля локомотива тут же ожили.
— На восток все равно нельзя, сынок! Там куча вагонов на всех путях!
— Ницего... — Анхела скрутила боль в животе, он пошатнулся, стараясь не отводить ствол. Желудок сводило судорогой. Началась отрыжка. Горло горело, будто туда сунули факел... — Я хоцю на запад! Понимаесь? Едем на запад...
Старик оказался занудой.
— Еще раз скажи, сынок. Я не понял, что ты сказал.
Анхел показал в сторону вагонов:
— Д-дд-давай н-на з-запад.
— На запад? — Машинист дрожал. Когда он увидел, что Анхел рыгает, то уже не знал, чего ждать от этого психа.
— ДА,
— Не могу, сынок!
— ДВИГАЙ!!! СЕЙЦАС ЗЕ!!!
Внутри у Анхела все горело. Ему казалось, что сейчас у него глаза вылезут из орбит.
Старик на мгновение высунулся из окна и сказал:
— На пути стоит ремонтный вагон!
— ПРОТАРАНЬ ЕГО!!!
Старик нервно облизнул губы, взялся за ручку, в глазах его застыл непритворный ужас.
— Нельзя, сынок...
Анхел упал на колени. Нестерпимый жар охватил его легкие, спину Он начал терять сознание, ружье почти вываливалось из рук.
— ...тарань... — едва слышно прошипел он.
Старик внимательно посмотрел на парня, раздумывая, не выхватить ли ружье. Но что-то остановило его. Не риск, что ружье стрельнет. Даже не перспектива погибнуть в драке. Скорее что-то такое было в этом искаженном болью несчастном лице.
Анхел взглянул на старика помутившимся взором и едва слышно прошептал сквозь стиснутые от боли зубы:
— Просу...
Поразмыслив еще секунду, старик сказал:
— Придется объезжать.
Анхел кивнул.
Взяв ручку управления, машинист тронул поезд в сторону западных ворот сортировочной станции.
— А как мы узнаем, что это он? — спросила Софи, прижавшись носом к боковому стеклу джипа. — Сейчас нам только не хватало перепутать поезда...
Она приняла еще полтаблетки болеутоляющего, и боль понемногу утихла. Но пульсирующий лихорадочный узел страха не рассасывался. Окружающий ландшафт казался ей сюрреалистическим, как пурпурная страна папье-маше с мелькавшими в свете рассветной луны силосными башнями, амбарами, соломенными чучелами...
— Ищи мигающий прожектор, — пробормотал Лукас, но его голос заглушил рев двигателя. Он неотрывно глядел в зеркало заднего вида, высматривая поезд.
— А если у Анхела ничего не вышло? — спросила Софи. В голове у нее шумело.
— Вышло. Парнишка крепче стали.
— А если его скрутила боль?
— Хватит, Софи.
— А если...
— Хватит! — Лукас потряс головой и добавил: — Лучше помоги мне найти место, где подъехать к рельсам.
Они мчались по сельской подъездной дороге между Маунт-Хоуп и Ковичем. Она много миль шла параллельно рельсам. Им было известно, что небольшой пригородный поезд компании «Амтрак» проходит по этому участку пути каждое утро. Лукас узнал это еще в том злополучном рейсе для «Птичьего глаза».
Если повезет, на тепловозе хватит топлива, чтобы доехать до Колорадо, минуя Додж-Сити.
— Смотри! Переезд!
Лукас мотнул головой в сторону приближавшегося переезда.
Он слегка притормозил и свернул с дороги. Переехав железнодорожное полотно, он внимательно осмотрел землю по обе стороны от рельсов. С каждой стороны шла довольно широкая гравийная отсыпка, поросшая редкими кустиками сорняков, достаточно широкая для полицейского джипа.
— Лукас! Осторожнее!
Лукас как раз разворачивался, когда из темноты внезапно вынырнул грузовик. Отчаянно сигналя, он промчался буквально в дюйме от джипа. Лукас вывернул на дорогу, удержал машину и завершил разворот.