Черная маркиза
Шрифт:
— Ты что, скупила половину припасов Порт-Ройяла, Маркиза? — весело осведомился он, выхватывая ящик из рук старика.
— Нет, только четверть! — задорно отозвалась Тиш, постукивая веером по ладони. — И скоро сюда привезут клавесин!
— Palsambleu! — чертыхнулся Дидье, и она вновь ликующе засмеялась.
Право, у неё было всё, о чём только могла мечтать любая женщина — красивый и уютный дом, который она украсила по своему вкусу, трактир, где она хозяйничала по своему
И Дидье Бланшар в постели.
Тиш томно вздохнула, глядя, как Дидье легко вскидывает на плечо очередной ящик.
Всё внутри у неё сладко замерло, когда она подумала о предстоявшей ночи. Да какая там ночь! Они улягутся в постель ещё засветло… нет, прямо сейчас!
О да, она скучала. Ещё как!
Тиш повторила это, лукаво посматривая на Дидье сквозь пряди спутанных чёрных волос, вытянувшись нагишом на огромной кровати под балдахином, специально для неё доставленной из Франции.
Тиш Ламберт любила удобства абсолютно во всём.
Согнув длинную гладкую ногу, она игриво провела маленькой ступнёй по бедру Дидье, молча лежавшего рядом. Они уже утолили первый голод и могли позволить себе немного отдохнуть, прежде чем снова сплестись в объятиях. Её немного беспокоило то, что Дидье молчал, а не рассказывал оживлённо, как всегда, о событиях, произошедших в её отсутствие, не смешил её забавными байками о постояльцах и соседях, не напевал ей на ушко колыбельную, заменяя самые невинные словечки самыми солёными.
Не тормошил, не гладил, не наматывал на пальцы её кудри, не целовал…
Что это с ним такое?
— Дидье-е… — капризно протянула она, перекатываясь вплотную к нему, и потёрлась об его крепкое плечо головой, как ластящаяся кошка, жадно ловя ноздрями запах его разгорячённого тела. — Почему ты всё время молчишь?
— Думаю, — отозвался он спокойно.
— О, вот как! — Она тихонько засмеялась. — Зачем? То есть я хотела сказать — о чём?
Слабая усмешка тронула губы Дидье.
И правда — зачем?
Вот она лежит рядом с ним — женщина, которую он любит столько лет. Только что она кричала от наслаждения и билась в его руках, обвивая его бёдра своими стройными ногами и царапая ему спину в последнем содрогании. Она будет принадлежать ему всю ночь напролёт, пока первые лучи солнца не заглянут в окно. А потом, разомлевшая и умиротворённая, крепко заснёт, не выпуская его из объятий.
Чего же ещё ты хочешь от неё, Дидье Бланшар?
Любви.
Господь Вседержитель, как же он хотел её любви…
— Я люблю тебя, Тиш, — с болью выдохнул он.
— О, вот как? — Она засмеялась, довольная. Ничего не случилось. Он по-прежнему принадлежит только ей. — Это новость!
— И я хочу, чтоб ты любила меня. Чтобы ты была только моей, — с силой сказал он, усаживаясь на постели и не сводя с женщины напряжённого взгляда.
Вот это действительно было новостью! За четыре с лишним года их плотской связи такие слова маркиза Ламберт услышала от него впервые.
Дидье Бланшар всегда смирялся с её выбором и никогда не роптал.
Ничего не просил и не требовал.
«А ведь он имеет на это право… — прозвучал в самой глубине её сердца тихий настойчивый голос. — Право любви».
Вот ещё, глупость какая…
Тиш сердито сдёрнула с себя шёлковую простыню — пускай смотрит! — и тоже уселась на кровати, отводя с лица волосы.
— Что это ты выдумал, Дидье? «Я хочу!», — насмешливо передразнила она. — «Только моей!» Не смей указывать мне, что мне делать! Ты не муж мне, Дидье Бланшар!
— Я бы хотел, — произнёс он очень ровно, всё так же пристально глядя на неё.
Нет, сегодня Тиш положительно его не узнавала!
«Он любит тебя, — продолжал звучать в её сердце всё тот же настойчивый голос. — Пожалуйста, откликнись. Ведь ты никогда не откликалась. Ты потеряешь его, Тиш Ламберт. Опомнись, пока не поздно… опомнись… опомнись…»
Она опять гневно мотнула головой:
— Да что с тобой такое, Дидье? Что ты городишь? Дурману ты наелся, что ли?
— Я уже давно его наелся, — в усмешке Дидье просквозила горечь. — А сейчас… у меня просто было время подумать.
Тиш воздела руки вверх:
— И какую же чушь ты выдумал! Он бы хотел! Я здесь, с тобой! Ты в моей постели! Чего тебе ещё надо?!
И правда, чего?
— Я уже сказал, — твёрдо повторил Дидье.
Её смех прозвенел, как разбившийся хрусталь — холодно и колко.
— Венчания? — Тиш вздёрнула подбородок. — «В счастии и в несчастии, в здравии и болезни»? Я уже произнесла однажды свои брачные клятвы, Дидье Бланшар! В первый и в последний раз! Не смей требовать от меня больше, чем я могу тебе дать! Может быть, ты ещё захочешь, чтобы я родила тебе ребёнка?!
— А почему нет? — после паузы устало бросил он.
— Почему?! — Слёзы, горючие и неудержимые, закипели у неё на ресницах. — Я не родила ребёнка Джошу и никому не рожу! Я свободна и останусь свободной! Ты меня понял?!
Дидье молча смотрел на неё, такую прекрасную в своём смятении, с разметавшимися по плечам чёрными волосами, едва прикрывавшими её пленительную грудь, которую он только что с таким пылом ласкал.
Смотрел и видел… просто красивую женщину.