Черная моль (Черный мотылек) др.перевод
Шрифт:
— Вы дьявол! — прошептала она и стала озираться в поисках пути к отступлению.
Окно было открыто — ветер раздувал шторы — но дорогу к нему преграждал герцог.
— И все же вы не торопитесь с выводами, дитя мое. Помните: завтра будет поздно! У вас всего один шанс. Честно сказать, — он потянулся к табакерке, — честно признаться, лично мне все равно, будете вы моей невестой или нет…
Резким движением Диана высвободилась и метнулась к окну. В какую-то долю секунды Трейси оказался на ногах, поймал ее и развернул к себе
— Не спешите, дорогая. Так от меня не уйти.
Обняв девушку за талию, он привлек ее к себе. Диану затошнило от страха и что было силы она ударила его по лицу.
— Пустите! Как вы смеете!.. О, ради Бога, ну отпустите же меня!
Но он лишь крепче прижал ее к себе, одна рука, словно клещи, придерживала запястье, другой он обнимал ее за плечи.
— Нет уж, придется вам остаться, — улыбнулся он со злорадством, жадно оглядывая ее прекрасное гневное лицо. Огромные карие глаза сверкали, чувственные губы вздрагивали в гримасе отвращения. Секунду он любовался ей, а потом нагнулся и впился губами в алый рот.
Диана была не в силах ни сопротивляться, ни кричать. Томительная дурнота навалилась на нее, в голове все помутилось. Бедняжка едва дышала.
— Нет, клянусь Богом, уже поздно… — пробормотал герцог. — Вам лучше остаться, мадемуазель. У вас просто нет другого выхода…
И тут случилось непредвиденное. В последнем отчаянном усилии высвободиться Диана произнесла вслух имя того, кто, как она считала, находится в сотнях милях, где-то страшно далеко, за морями, и в ту же секунду ей ответил хрипловатый, полный холодной ярости голос:
— Вы ошибаетесь, Бельмануар!
Чертыхнувшись, Трейси отпустил девушку и развернулся.
На фоне темного окна со шпагой в руке и угрожающим блеском в синих глазах стоял милорд.
Трейси не сводил с него глаз, на лице его застыло выражение крайнего изумления.
Диана, едва веря своим глазам, потрясенная этим чудесным спасением, слепо шагнула к Карстерсу.
— Слава Богу! Слава Богу! О, Джек! — воскликнула она.
Он подхватил ее в объятия и бережно усадил на диван.
— Неужели вы сомневались, дорогая, что я приду?
— Но я думала… вы во Франции! — прорыдала она и уткнулась лицом в подушки.
Карстерс обернулся к герцогу.
Трейси, оправившись от первого потрясения, разглядывал его через лорнет.
— Вот уж поистине нечаянная радость, милорд, — насмешливо и высокомерно протянул он.
Диана, удивленная этим обращением, вскинула глаза на Карстерса.
— Я заметил, что шпага ваша в углу, прямо у вас за спиной, герцог! — бросил Джек и, подлетев к двери, повернул ключ в замке, а потом сунул его в карман.
Диана едва узнавала его сейчас: ни следа добродушия в сверкающих синих глазах, во всех движениях и манерах — ни капли мягкости и обходительности, обычно присущих мистеру Карру. Лицо его было бледным, как мел, рот превратился в плотную линию, ноздри раздувались.
Герцог с напускной небрежностью пожал плечами.
— Но, Карстерс, дорогой, почему собственно я должен драться с вами? — заметил он, уже, казалось, ничуть не смущенный этим неожиданным вторжением.
— Я предвидел этот ответ, ваша светлость. А потому изволил захватить вот это!
И с этими словами Джек швырнул ему шпагу, которую держал в руке. Она вонзилась в деревянный пол и задрожала.
Трейси с самым бесстрастным выражением лица взял ее в руки и взглянул на рукоятку.
Пальцы его конвульсивно сжались. И он устремил пронизывающий взгляд зеленых глаз на Джека.
— К вашим услугам, — вежливо ответил он и положил шпагу на стол.
Злобный блеск в глазах милорда немного угас, в уголках рта заиграла торжествующая улыбка. Он быстро скинул сюртук из тонкого бархата, затем — жилет и ножны, стянул тяжелые сапоги для верховой езды, заляпанные грязью, и подвернул манжеты рубашки, ожидая, когда герцог будет готов.
Словно во сне наблюдала девушка за тем, как отодвинули в сторону стол, как отмеряли расстояние, потом послышался звон стальных клинков.
Описав несколько осторожных кругов вокруг противника, милорд устремился в атаку, делая быстрые выпады и уворачиваясь от встречных ударов. Он изящно парировал несколько молниеносных и очень опасных выпадов герцога, издавая при этом короткие еле слышные смешки.
Полураскрыв губы и широко распахнув глаза, следила Диана за каждым их движением. Несколько раз ей казалось, что Карстерса того гляди пронзит острие, но всякий раз, словно по волшебству, он уворачивался и снова скрещивал с герцогом шпагу.
Один раз Трейси, сделав выпад, все же удалось пробить защиту противника и кончик его клинка распорол батистовый рукав рубашки милорда. Карстерс отступил, взмахнув шпагой, и, прежде чем Трейси успел обрести равновесие, ответил сокрушительным выпадом, высоко держа запястье. Кончик клинка устремился прямо герцогу в грудь.
Диана, закрыв глаза, ожидала услышать глухой стук падающего на пол тела Трейси, но его не последовало; вместо этого послышался топот и звон стали и, открыв глаза, она увидела, что герцог снова парирует удары милорда, причем делает это с необычайной легкостью и проворством.
Карстерс понимал, что долго ему не продержаться. Плечо, утомленное долгой скачкой, ныло просто невыносимо, запястье потеряло прежнюю гибкость. В голове стоял звон, и напрасно он старался игнорировать эти симптомы. Но глаза его по-прежнему сверкали боевым задором и неукротимым стремлением разделаться с противником.
Герцог, хотя и двигался несколько тяжеловесно, но фехтовал с почти сверхъестественным мастерством, безжалостно теснил соперника и казался неутомимым.
Карстерс же, напротив, двигался легко и быстро, точно пантера, в каждом движении его гибкого тела сквозила угроза.