Черная моль (Черный мотылек) др.перевод
Шрифт:
Миледи мигом сбежала по ступенькам. Один из лакеев распахнул дверцу и подал руку милорду. Карстерс легко спрыгнул на землю, за ним последовал О’Хара.
Молли кинулась к мужу и повисла у него на шее, не обращая ни малейшего внимания на слуг.
Джим Солтер подбежал к милорду.
— Вы не ранены, сэр? — с тревогой спросил он.
Карстерс протянул ему шляпу и хлыст.
— Царапина, Джим, не о чем говорить! Правда, на этот раз так называемый «Эверард» едва не прикончил меня! — и он рассмеялся, увидев, какой ужас отразился на лице Джима, и обернулся к Молли, которая, удостоверившись, что супруг ее цел и невредим и что жизни его ничто не угрожает, подошла к нему, преисполненная
— О, Джек, дорогой! Майлз говорит, что вас опять ранили в то же плечо, бедняжка! Я готова поклясться, ни у одного из вас, мужчин, не достало ума позвать доктора и вы, должно быть…
— Погодите, погодите, девочка! — остановил ее муж. — Рана не опасная, так, царапина, не более того. Лучше веди-ка его в дом и дай чего-нибудь выпить! Клянусь Богом, он только об этом и мечтает!
Молли надула было губки, потом рассмеялась и повела Джека в дом.
За элем Джек рассказал ей всю свою эскападу — до того самого момента, как он расстался с Дианой в Литтлдине. Затем О’Хара, довольно похохатывая, продолжил историю.
— Эх, Молли, видела бы ты, какая физиономия была у этого мистера Болея, когда дочка сообщила ему имя Джека! Нет, он прямо не знал, что делать и куда ему деваться, так взволновался, бедняга! А мисс Бетти, та просто с ума сходила от радости и только и металась, что от Ди к Джеку и обратно. В таком состоянии, ну, ты просто вообразить себе не можешь!
Молли, слушавшая сие экстатическое повествование с круглыми от изумления глазами, лишь восторженно ахала, затем вдруг вскочила, захлопала в ладоши и заявила, что она была права.
— В чем же это, радость моя? — осведомился О’Хара.
— А разве не я, сэр, сотни раз повторяла вам, что, если мы уговорим Джека остаться, все образуется? Теперь ты видишь, Майлз, я оказалась права!
— Да, помню, что-то ты как-то лепетала, — вынужден был признать муж.
— Мне нравится это «как-то»! Я всегда это знала и верила. И все-таки заставила вас остаться, верно, Джек?
— Да, — согласился он. — И пугали тем, что если я не останусь, Майлз непременно заболеет и вконец зачахнет.
Миледи пропустила мимо ушей ворчание мужа.
— Теперь вы поняли, что исключительно благодаря мне… — впрочем, продолжать она не стала, а затеребила Майлза, заявив, что пора переодеваться к обеду.
Поднявшись наверх, Карстерс застал в своей комнате Джима. Весело приветствовал его и уселся за туалетный столик.
— Сегодня мне нужен праздничный наряд, Джим. Думаю, розовый бархат с кремовыми кружевами будет в самый раз.
— Слушаюсь, ваша светлость, — сдержанно ответил Солтер.
Джек развернулся в кресле.
— Что такое? Что за муха тебя укусила?
— Я так понял, ваша светлость оказался графом… — сказал бедняга Джим.
— Какой идиот успел тебе проболтаться? Я хотел сказать сам. Так ты… уже знаешь мою историю?
— Да, сэ… то есть, милорд. И стало быть, мои услуги вам больше ни к чему, я так понял?
— Да с чего ты взял? Ты что же, хочешь меня покинуть?
— Хочу? Нет, сэр, то есть, милорд, конечно, нет. Просто подумал, что вам потребуется теперь настоящий камердинер, а не… такой, как я…
Милорд отвернулся к зеркалу и вынул булавку из галстука.
— Не валяй дурака!
Эта загадочная ремарка, похоже, взбодрила Джима.
— Так вы и вправду оставляете меня, сэр?
— Ясное дело, да. Что я вообще буду без тебя делать, а? А Мэри, эту славную девушку из Фиттеринга, мы устроим в служанки Диане. Поскольку я собираюсь жениться, причем безотлагательно!
— О, сэ… милорд! Я просто ужас до чего рад, да… ваша светлость. Так значит, розовое, сэр? С серебряной отделкой?
— Думаю, да, Джим. И кремовый, такой совсем бледно-кремовый жилет, ну, тот, на котором вышита роза.
— Да, сэр, ваша светлость.
Милорд взглянул на него с тоской.
— Эй, Джим!
— Да… ваша светлость?
— Ты уж прости, но я просто не в силах этого выносить.
— Прошу прощенья, милорд.
— Ну, просто не могу слышать, как через слово ты долдонишь это ваша светлость, ваша светлость!.. Не могу и все!
— Но, сэр… Так что, мне, выходит, можно по-прежнему называть вас просто сэр?
— Да, я предпочел бы именно так.
— О, сэр… спасибо вам, сэр.
Вплетая в парик Карстерса ленту, Джим вдруг замер и Джек увидел в зеркале, как вытянулась у него физиономия.
— Ну, а теперь в чем дело? И куда ты дел мои мушки?
— Вон там, в маленькой шкатулке, сэр… да, вон в той. Просто я подумал… вот заячья лапка, сэр… подумал, что так никогда теперь и не увижу, как вы останавливаете карету, сэр!
Милорд, собравшийся приклеить мушку в нужном месте, в уголке рта, пытался удержаться от смеха, но не выдержал и так громко расхохотался, что звук этот донесся через лестничную площадку до комнаты Майлза. Тот лишь покачал головой и довольно хмыкнул. Как же давно не слышал он этого звонкого и веселого смеха!..
ЭПИЛОГ
Сидя у окна своего венецианского особняка, герцог Андоверский задумчиво вертел в руке письмо. Почерк на конверте был сестринский. Он глубоко вздохнул, вскрыл сургучную печать и разложил листки на подоконнике.
«Мой дорогой Трейси,
Итак, вы опять уехали, даже не попрощавшись со своей бедной сестричкой, сэр! Я страшно оскорбилась, но с другой стороны понимаю тебя. Едва я увидела Диану, как тут же сообразила, что это и есть твоя Темнокудрая Красавица.
Мне ужасно жаль тебя, дорогой. Мне она и самой понравилась, поскольку она действительно хороша собой. Одно утешает: она брюнетка, а я блондинка, так что соперничества, надеюсь, не возникнет.
Возвращение домой превратилось в настоящее событие. Был Эндрю, ну и Дики, разумеется, и я. Была также миссис Фэншо и еще какой-то весьма странный старикан, который просто чуть с ума не сошел от радости при виде Джека. Потом приехал сэр Майлз с женой, тоже оказались очень славные люди, а отец Дианы и ее тетушка немного буржуазны, но в целом тоже ничего.
Правду теперь знают все, но большинство знакомых восприняли ее спокойно и я практически не замечала, чтоб отношение к нам переменилось. А мой милейший и дражайший Дики так просто рехнулся от радости и вообще он такой душка, что мне даже уже начало нравиться положение отверженной.
Если Диану приодеть соответствующим образом, как того требует ее положение (к сожалению, вынуждена сказать, что она предпочитает совсем простые наряды!), то она превратится в чертовски элегантную графиню. Я обещала свести ее к своему портному, сам понимаешь, какая это жертва с моей стороны. Я точно знаю, что весь Лондон будет скоро сходить по ней с ума, а те, кто уже видел ее в Эйвоне и Фалмуте и не оценил — положительно глупы!
Они с Джеком страшно счастливы вместе, что нынче не слишком модно! Но я и сама так счастлива с Дики, что, уверена, мы, две парочки, установим новую моду в свете.
Пожалуйста, Трейси, дорогой, возвращайся поскорее, ты представить себе не можешь, как я по тебе скучаю! Я весьма сильно удивилась, узнав, что ты уехал с Фортескью. Вот уж не знала, что вы с ним столь близки!
С огромной любовью и нежностью
Твоя Сестра
Лавиния.
P. S. Потрясающая новость: мисс Ганнинг выходит замуж за Ковентри! Всю последнюю неделю в городе только об этом и говорят!»