Чёрная полоса
Шрифт:
— Это именно то, что нам надо, — заметно повеселел Джек. — А мы сами при этом со связью останемся? — Задумавшись о чём–то на несколько секунд поинтересовался он.
— Не вопрос, вот только рации военные потребуются. Такие вот «Харрисы», — кивнул в сторону своей одежды, где сверху лежала неприметная светло–зелёная коробочка с антенной.
— Найдём на всех, — кивнул Джек. — Разве ты одну из своих презентуешь, у тебя, кажется, приличный запас, если ещё не распродал.
— Не распродал, дам но с последующим возвратом, у меня на них свои планы имеются, — для дела не жалко, но ведь могут и заиграть.
— Вот и договорились! — Джек крепко пожал мою руку, заключая устный договор. — Все расходы мы тебе обязательно компенсируем
— Верю, — ответил ему, однако внутри при этом терзали сомнения.
Ох не просто так меня на передний край выставляют, совсем не просто так. Убьют — и хрен с ним, не надо делиться. Хотя, если взглянуть с другой стороны, то где я ещё смогу что–то показать с имеющимся у меня оружием и мизером реального боевого опыта? А тут тебе ну прямо тир, стреляй, не хочу, только с живыми мишенями.
Мэри практически сразу почувствовала, что кто–то опять собирается влезть в опасное предприятие, едва я ещё с вечера озадачился подбором необходимых радиостанций и другого электронного оборудования.
— Алекс, я же просила тебя не подвергать себя опасности, неужели тебе совсем безразличны мои чувства? — Спросила она меня за завтраком с соответствующим вопросу тоном.
Если честно, мне такой тон у женщин никогда не нравился, ибо за ним обычно шла или серьёзная разборка или закатывалась истерика со слезами, соплями и прочими средствами эффективного давления на мужскую психику.
— Извини, красавица, но я не могу иначе, — твёрдым голосом ответил ей, сразу показывая, что давить на чувства бесполезно. — Не скажу, что это мой долг, нет, но понимаешь, мне это очень надо. Иначе перестану чувствовать себя мужиком.
Старался говорить ровно и безэмоционально, однако твёрдо и уверенно. Как о чём–то бытовом, незначительном, но при этом важном. Однако внутри уже вылезла готовность сорваться, начать убеждать, доказывать своё право поступать как мне хочется, хотя умом и понимал, что всё это совершенно бесполезно. Только хуже сделаю.
— Я уже с тобой за несколько дней столько страху натерпелась, как за всю предыдущую жизнь, — Мэри глубоко вздохнула, взглянув на меня глазами, в которых уже появились первые капельки слёз.
— Мэри, дорогая, попробуй посмотреть на всё это иначе… — подвинулся к ней ближе, взяв её за руки, стараясь передать через них частичку своей уверенности. — Мы с тобой живы и здоровы, с нами ничего плохого не произошло, а то, что ты переживаешь — так это вполне нормально, ты же женщина. Зато точно могу сказать — тебе в эти дни не было скучно, — постарался перевести разговор в более безопасное для меня русло.
— Неужели ты такой бесчувственный болван и хочешь заставить меня страдать? — Она ещё не хотела сдаваться, но едва выступившие слёзы уже подсохли. — Я так переживаю, если ты куда–то уезжаешь с оружием, и всё жду, когда мне придут и скажут, что тебя больше нет…
— Ни в коем случае я такого не хочу, — постарался убедить её в своих самых позитивных намерениях. — И вообще, переживать за другого человека совершенно бесполезно. Никакой пользы, один вред. И тебе и другим. Запомни это! — Мэри явно озадачилась.
— Почему? — А во взгляде уже явная заинтересованность.
— Ну смотри, как занятно выходит… — выдержал театральную паузу, наращивая нетерпение и поднимая любопытство. — Когда ты переживаешь и страдаешь, изводя себя, то либо ты это делаешь напрасно, ибо ещё ничего плохого не произошло, или уже просто бесполезно, ибо если что–то и случилось, ты всё равно уже ничего не поделаешь и ничем не поможешь. Единственная польза от этого страдания в том, что ты мне его потом захочешь дорого продать, потребовав компенсации за причинённые неудобства. А разве это хорошо — страдать специально на продажу? — И в завершении поставил классическую шахматную вилку одинаково плохого выбора.
Женщина серьёзно задумалась.
— С тобой совершенно невозможно говорить о серьёзных вещах! — Обдумав услышанное, Мэри внимательно посмотрела на меня и затем опустила взгляд в свою тарелку, как бы признавая своё поражение в споре. — Я тебе говорю о своих чувствах, а ты мне о каких–то продажах, — сделала она ещё один заход по проторенной тропе, так и не приняв доводы разума.
— Ничего не поделать, я же мужчина, ты ведь должна знать, что мы все такие. А кто не такие, те, наверное и не мужчины вовсе… — судя по эмоциям подруги, ей этот нелепый аргумент действительно всё полностью объяснил.
— Ладно, поступай как хочешь, Алекс, только не рискуй понапрасну. Хорошо? — Поняв, что дальнейшие препирательства ничего не дадут, Мэри резко перестала на меня дуться, и смотрела с примирительной улыбкой на губах и задорным огоньком в глазах.
Если не получается одним способом, можно ведь попробовать и другой.
— Хорошо, именно это тебе и обещаю. Ибо мне самому не хочется зря рисковать, я ещё молодой, пожить хочу. Ведь только–только распробовал вкус настоящей жизни… — я тоже пошел на мировую, взглянув в её декольте мужским взглядом с явным и совершенно понятным желанием.
В общем, завтрак как–то сам собою закончился в спальне, и мы опять сильно задержались с открытием магазина.
Несмотря на мою самонадеянность, подобрать подходящие радиостанции, дабы сделать из них «глушилку» оказалось весьма непросто. В силу того, что придётся давить военную систему, большая часть гражданской продукции просто не подходила изначально, так как там просто не имелось всех необходимых диапазонов. А на перепрограммирование внутренних микроконтроллеров, которые управляют синтезатором частоты, просто не хватило бы времени. У Мэри в магазине нашлась только одна подходящая стационарная радиостанция, из которой что–то более–менее могло выйти. За второй такой мне пришлось тащиться в другой магазин радиоэлектроники и больше их в городе ни у кого не было. Крайне неходовой товар из–за своей высокой цены и сильно избыточных для обычных людей возможностей. Каждая такая «игрушка» обошлась мне в семь с половиной тысяч экю. Бешеные деньги. Плюс к ним ещё пара двухсотваттных усилителей по полторы тысячи, плюс несколько антенн на разные диапазоны. С одной стороны, это сильно расстраивало, так как я тратил деньги из своего кармана, а с другой — кто–то ведь обещал компенсацию, что немного согревало мою душу инженера возможностью поковыряться в хорошей новой технике за чужой счёт. Купленные радиостанции имели встроенный компьютерный интерфейс и в комплекте с ними шла сервисная программа для компьютера. К сожалению, сама программа под нужную мне задачу не годилась, да и вообще она мало для чего годилась: сделана на редкость коряво на базе визуальной среды программирования, что существенно облегчило мне дальнейшую работу. Вот почему всегда так — производитель создал очень серьёзную «железку», вложил в её создание немалые деньги, а на компьютерную часть, как обычно, поскупился. И все возможные преимущества от использования этой «железки» совместно с компьютером так и остались на уровне декларации намерений и заявлений рекламщиков. Да, через пару таких радиостанций можно попытаться связать два компьютера между собой, и даже, если сильно повезёт, получится обменяться информацией. Но вот всё остальное из заявленного в проспекте списка возможностей, увы, практически не работало как надо. Только отображение работы сканнера активных каналов с записью в журнал работало совершенно безупречно.