Черная пурга
Шрифт:
На пароход пассажиры вернулись до окончания погрузки дров.
Александр Елисеевич быстро нашел себе занятие, спев несколько песен под гитару в ресторане. Когда выяснилось, что он киномеханик, его пригласили на временную работу и предложили крутить фильмы по несколько сеансов в день. Все это время Глаша была предоставлена сама себе. Большую часть времени она проводила на верхней палубе, любуясь панорамой енисейских берегов. Пейзажи сменялись один за другим. Через каждые двести километров пароход приставал к берегу для погрузки дров. Глаше запомнились поселки
Александр и Лиза часто гуляли по палубе. Глаша старалась держаться от них подальше. Однажды они остановились недалеко от нее, и она услышала их разговор:
– Мне страшно ехать в Польшу, если отобранные имения не вернут, где будем жить? – произнесла Лиза.
– Купим дом.
– На какие деньги?
– Заработаем в Туре, продадим дом в Идринском.
– Страшно начинать жизнь на новом месте.
– Зато тебя будут называть пани.
– Да ну тебя! – сказала Лиза и зашагала по палубе.
Перед Подкаменной Тунгуской пароходу пришлось преодолевать Осиновский порог. Узкий каньон преодолевался с большим трудом, несмотря на попутное течение. Проход узок и извилист. Два парохода разойтись не могут, и движение здесь одностороннее. Порогом пароход вошел в Осиновские щеки – коридор, образованный высокими гранитными берегами. После порога за поворотом реки возникли два острова. Первый похож на корабль. Он покрыт редким лесом с единственной сосной на вершине. Его так и называют: остров Кораблик. Следом за ним высился остров Барочка.
К вечеру показался Туруханск.
На Нижней Тунгуске
Туруханск расположился на правом высоком берегу Енисея при впадении в него Нижней Тунгуски, которая излучиной огибает город с южной стороны. С парохода виднелись дебаркадер, длинная деревянная лестница на крутой берег и крыши нескольких домов на берегу. Здесь Грудзинским предстояло сделать пересадку на пароход, идущий вверх по течению Нижней Тунгуски до Туры. Навигация большегрузных судов по реке проходила в период весеннего паводка, а в отдельные годы, при наличии обильных атмосферных осадков, длилась до осени. Со спадом воды некоторое время по реке продолжали ходить катера с небольшой осадкой. С обмелением реки навигация прекращалась. Судоходство по Нижней Тунгуске связано с большой опасностью при прохождении многочисленных порогов.
Пассажиры по деревянному трапу сошли на дебаркадер. Местные жители поспешили на берег, несколько человек столпились у кассы, которая не работала. Всем требовались билеты до Туры. Подошедший шкипер сообщил, что навигация по Нижней Тунгуске закончилась в связи с низким уровнем воды.
– Как же добраться до Туры? – спросил Александр Елисеевич. – Не зимовать же здесь до будущей навигации?
Он
– Можно улететь гидропланом или дождаться зимника, – ответил шкипер.
Среди пассажиров оказался пожилой геолог, знающий местные условия. Он бодрым голосом произнес:
– Следуйте за мной, устроимся в общежитии и будем решать проблемы по мере их возникновения.
Все последовали за ним. Подниматься по лестнице с высокими крутыми ступенями было тяжело для десятилетней девочки. Когда Глаша поднялась на высокий берег, у нее дрожали ноги. Толпа направилась за геологом по деревянному тротуару. Тротуары подходили ко всем зданиям, стоящим по пути: столовой, магазину, почте. На струганых досках лежали крупные лохматые и ленивые собаки. Одну отец задел баулом.
– Пошла вон с дороги, тварь проклятая, – выругался он.
Она даже не огрызнулась и не отодвинулась в сторону. Многие местные жители летом собак не кормили, полагая, что они сами должны добывать себе пишу. Большинство собак успешно охотились в лесах, добывая мелких грызунов, зайчат, птенцов глухарей и тетеревов, не научившихся еще летать. Некоторые привыкли к попрошайничеству у столовых и магазинов. С наступлением холодов хозяева разыскивали своих собак, начинали кормить, а с установлением снежного покрова запрягали в нарты.
На следующий день геолог улетел в Туру гидросамолетом. Отец узнал, что в Туруханском порту стоит катер, принадлежащий Туринскому речному порту, и отправился разыскивать капитана в надежде уплыть на его катере. Нашел его в столовой в компании подвыпивших людей. Узнав у официантки, который из них капитан, подошел к их столику, извинился и, обращаясь к небритому мужчине старше среднего возраста, спросил:
– Когда пойдете в Туру?
– Тебе какое дело? – ответил вопросом на вопрос тот, подняв на собеседника мутный взор.
– Хочу с вами добраться до Туры.
– Скоро не получится, – произнес мужчина нетрезвым голосом, растягивая слова.
– Когда получится?
– Скорее всего, весной.
– Почему?
– Катер неисправный.
– Что с ним?
– Движок забарахлил. Моториста у меня нет, придется весной буксиром тащить в мастерские.
– Если я исправлю двигатель, возьмешь нас до Туры?
– Ты кто такой? Волшебник, что ли?
– Не волшебник, но в технике разбираюсь.
– Валяй на катер! Машинное отделение не закрыто.
Александр Елисеевич разобрал двигатель, проверил и протер все детали, удалил старое грязное масло. Собирая движок, он постоянно думал: «Только бы не забыть какую-нибудь деталь поставить на свое место». Протрезвевший шкипер наблюдал за его работой. Когда двигатель заработал, он удивленно произнес:
– Ну, ты и даешь! Приходи завтра к восьми утра, будем отчаливать.
Александр протер руки ветошью, смоченной соляром, и отмыл водой с каустиком. В общежитие возвращался в приподнятом настроении, предчувствуя радость попутчиков, когда они узнают о скором отъезде в Туру.