Чёрная работа революции
Шрифт:
– Отчего же, очень даже поверю, - сказал Леха, оглядывая сгорбленную фигуру старика.
«И действительно, не староват ли он для пидора-то?» - подумал Леха и совсем уже перестал опасаться.
– Я вот пожил, - продолжал деда Стасик.
– И вот что тебе скажу. Чем позднее с девчонками спать начинаешь, тем дольше живешь. Вот серьезно. Все эти пижоны, которые с пятнадцати лет ебутся, они и умирают рано. Природа, Лешенька, она такая. Тем, кому рано сдохнуть суждено, она и дает все пораньше. А для долгожителей бережет лучшее напоследок.
– А чего вы от меня хотите?
– решился спросить Леха.
– Вот, значит, как заговорил, - усмехнулся старичок.
– Добра я тебе хочу, Лешенька. Ты меня не бойся, я не извращенец какой-нибудь. Да и стар я для этих глупостей. Просто… просто видел я, как эта тварь нерусская тебя с работы-то выгоняла. Ну, и жалко мне тебя стало.
– Ну, спасибо, - досадливо поморщился Леха.
«А чего же ему тогда нужно от меня?» - задумался он. Однако разум не мог подсказать ответа на этот вопрос. Даже варианта предположить не мог.
– А что «спасибо»-то?
– пожал костлявыми плечами старик.
– Смотрел я, Леша, и говно во мне кипело. Думаю, разве можно так с людьми? Это вот этот директор ваш откуда-то с гор к нам приехал, и как в зверинце себя ведет. А так нельзя.
– Нельзя, - согласился Леха.
– Выебут его за это, - продолжал старик.
– Вот поверь мне. Рано или поздно, но выебут. За все ответит, гадина.
– Да кто ж его выебет-то?
– А хотя бы и ты, - загадочно ответил деда Стасик.
– Я лучше, чем армяна жирного, какую-нибудь девушку красивую…
– И девушку выебешь, куда денешься. Самую раскрасавицу тебе подберем…
– Вы волшебник, что ли?
– вроде как пошутил Леха.
Он и сам не знал, чего ожидать от деда. «Может, просто сумасшедший?
– предположил Леха.
– Ебанько? А что, все может быть».
– Нет, - скрежещуще засмеялся дед.
– Научный материализм говорит, что чудес не бывает. В свете своего жизненного опыта я не вижу причин подвергать этот постулат сомнению. Так что я не волшебник.
– А кто?
– Коммунист, - произнес дед, глядя Лехе в глаза своим пронзительным взглядом.
– Ты не думай, найдем мы управу на всех этих нелюдей, - говорил деда Стасик.
Он вместе с Лехой сидел в помещении «обкома». На самом деле, несмотря на громкое название, «обком» представлял собой крохотную комнатку - не то дворницкую, не то привратницкую на первом этаже панельной многоэтажки.
Обстановка обкома была очень небогата: книжный шкаф из ДСП с облупленной лакировкой и собранием сочинений Ленина на полках, стол, несколько стульев с матерчатыми, потрепанными сиденьями, кровать. Имелся в помещении и еще один шкаф - массивный и, казалось, запертый.
– Вот так мы, коммунисты, и живем, - сказал деда Стасик, обводя морщинистой рукой небогатый интерьер помещения.
– Чайку хочешь, Леша?
– Ну… не возражал бы, - скромно согласился Леха.
Деда Стасик включил потрепанного вида пластмассовый электрочайник. Начислил в граненые стаканы бурой холодной заварки.
– До чего твари продажные страну довели, - словно бы удовлетворенно говорил старик.
– Вот тебя возьмем. Ты же - парень молодой, башковитый. Тебе надо в институт идти учиться. На инженера там, или учителя. А ты чем занимаешься? Листовочки на улице раздаешь для буржуя жирножопого. Вот почему ты, Алексей, не учишься?
– Так на это деньги нужны, - вздохнул Леха.
– Бесплатно кто же меня примет? А даже если и примет, преподы ведь взятки берут. А у меня таких бабок и нету.
– Вот!
– взволнованно произнес старик.
– Довели, блять, страну. Кучка пидоров жирует. А молодое поколение, которому жить еще да жить, никому на хуй не нужно! Эх, Леша, знал бы ты, какую страну эти сволочи проебали! Был бы у нас социализм, ты бы не листовки на улице раздавал. Ты бы на занятия, Леша, ходил бы. Учился бы пользу родной стране приносить. А если бы какая падла потребовала у тебя взятку, знаешь бы, что с этой падлой сделали бы?
– Расстреляли, - предположил Леха.
– Да нет. Просто посадили бы. Но надолго. И потом никто бы эту сволочь на работу не взял! Или вот возьмем другой аспект проблемы. Девчонки у тебя нет. А почему?
Леха побагровел. В зеркале, что висело напротив, он увидел свое отражение и мог констатировать, что кожа сравнялась багровостью с прыщами.
– А потому и нет, что девчонкам - им уют нужен, чтобы ребеночка растить. Нельзя их за это винить. Пока молодые, красивые, надо ребеночка рожать. Но как быть, если жирножопые все себе захапали? А хорошие парни без денег сидят… Вот и тянутся к жирным бабоньки-то. А те ебут девочек наших хуями своими вонючими, трипперными. Вот до чего предатели страну-то довели.
Леха ощущал в себе странное чувство. Раньше вся эта политика была ему откровенно похуй. Но сейчас он действительно переполнялся возмущением. Хотелось даже выйти на улицу, и дать по морде какому-нибудь буржую.
– А была бы советская власть, женился бы ты, Леша, на красивой девоньке. Растили бы младенчика. Квартиру бы вам дали. А так - на побегушках у жирных суетишься. И сейчас, наверное, думаешь, как бы еще к какому-нибудь жирнозадому устроиться? Или я неправ?
– Но жить же как-то надо?
– возразил Леха.
– «Жить», - передразнил старик.
– Да разве это - жизнь? Это - прозябание, молодой человек. Пойми ты, что захватили нашу страну предатели. Им за это из-за океана буржуи много денег дали, вот и жируют иуды. Хотят, чтобы все хорошие люди у них на побегушках были. Или вот меня возьми. Я ведь раньше знаешь, кем был?
– Кем?
– спросил Леха.
– Скульптором я был! Членом союза, между прочим. Ленина Владимира Ильича ваял. Семью кормил. А как пришли иуды к власти, так сразу работы скульпторам-то и не стало. Эх!