Черная смерть

Стрельцов Иван Захарович

— Значит, наше предположение об акции российских спецслужб верно, — задумчиво произнес Асламбек. — Возможно, — подтвердил банкир, добавляя — А возможно, и нет. —

Что ты имеешь в виду?

— Нельзя исключить, что могли простое ограбление удачно закамуфлировать под политическую акцию.

— Можно яснее, Азим Нуриевич? — Асламбек почувствовал раздражение.

— Дело в том, что Северный район нашего города держит некто Сервант. Абсолютный отморозок, но в недавнем прошлом прапорщик морского спецназа, то бишь подводный диверсант, и оружие, которое было применено, и тактика нападения тоже из их арсенала. А так как Сервант окружил себя такими же отморозками, это вполне в его духе.

— Очень интересно, — усмехнулся средний Максуров. Информация действительно его сильно заинтересовала, и еще больше возмутила. — Нужно все хорошенько проверить. Если это дело рук местных козлов, то наказать их по самому крупному счету, чтобы знали, как пытаться у нас вырвать долю. Это наше право, право волка овец и козлов доить, а если потребуется, то и резать. А у них только одно право — блеять.

— Я все устрою, они за все ответят.

— Вот и славно. — Асламбек уже собрался отключиться, как Азим его снова окликнул. — Чего тебе еще?

— Вчера со мной связался господин Аль Фарук. Он просил вам передать, что остановился в гостинице «Черное море», его устраивают условия сделки, и он готов ее заключить в любое удобное для вас время.

— Даже так, — искренне удивился Асламбек. Ливийская контрразведка готова выложить пятьдесят миллионов долларов за архив «Джаамата», значит, они смогли просчитать, что это даст им огромную фору в тайной войне. — Хорошо, — как можно равнодушнее произнес Максуров, — с этим арабом я свяжусь, а тебя попросил бы провести одну коммерческую сделку для меня. Только все должно быть выполнено инкогнито, через подставных лиц.

Через десять минут Асламбек быстрым шагом взбежал на крыльцо особняка, радость его переполняла, необходимо было ею поделиться с братом.

— Муса, — улыбаясь, произнес средний брат, обращаясь к старшему. — Кажется, Аллах снова повернул к нам свой светлый лик. Мой покупатель согласен на все условия, скоро денег у нас будет, как звезд на небе. Все налаживается, вот только Махмуд печалит мое сердце.

При упоминании имени младшего брата лицо старшего не посерело, в глазах почему-то не потухли искры, как это было до сегодняшнего дня. К удивлению Асламбека, Муса широко улыбнулся и развел руки для объятия:

— Думаю, ты прав насчет Аллаха. Только что мне звонил Праведник и сообщил, что есть человек, который может его освободить.

— Аллах акбар, — в унисон произнесли слова молитвы братья, воздев руки к небу.

— Ну на какой нам все это нужно? — барабаня пальцами по рулевому колесу, со скрытым раздражением, ним кому не обращаясь, спросил Федоин.

— Это ты о чем? — не понял сидящий рядом с ним Ловкач. Они находились в салоне скоростного «Ауди», на котором несколько дней назад втроем, в компании с Мусульманином, приехали в Москву, а заодно контрабандой протащили с собой целый арсенал.

В данный момент Мусульманин стоял на противоположной стороне улицы, а двое подельников следили за ним. По разработанному плану именно Мусульманину отводилась роль парламентера в переговорах с братьями Максуровыми. Федоин и Ловкач исполняли роль группы прикрытия, а Скок осуществлял общее руководство московским этапом операции.

— На хрена, говорю, нам пришлось две недели прыгать с парашютом, да еще напоследок тандемом, — наблюдая за зевающим Мусульманином, произнес Николай Федоинов. — Я что, какой-то турист-экстремал? Слава богу, еще в срочной напрыгался: пять, четыре, три, два, один, кольцо, купол. Уря, уря, уря, вот тебе и уря. Что я Скоку, пацан какой-то, типа Цезаря или его сестрицы? Или, может, во время службы в ВДВ у него чердак на этих прыжках прохудился, а?

— Чего ты завелся? — вяло сдвинул плечами Ловкач. — Сами же решили знать ровно столько, сколько требуется для выполнения той или иной операции. Главное, сорвать куш. Прикинь, целый лям налом, вот будет жизнь, — он мечтательно закатил глаза.

— Если честно, я не особо и возмущаюсь, — уже примирительно произнес Федоин, мысли о миллионе грязно-зеленых банкнот грели его сердце, впрочем, как и всех остальных. — Только если этот парашютист дал нам задание просто для того, чтобы служба медом не казалась, тогда обидно. Не пацаны сопливые все-таки. Ловкач хотел что-то ответить, но внезапно спохватился и как на боевой операции, вскинул вверх правую руку, что у фронтовых разведчиков во всем мире обозначает одно и то же: «Внимание».

Скрипнув тормозами, напротив Мусульманина остановился темно-синий вездеход «Опель» с затемненными стеками. Из салона внедорожника выбрался смуглолицый двухметровый здоровяк, под тканью его легкой рубашки буграми выпирали мышцы, но, несмотря на то, что верзила был едва ли не вдвое больше Мусульманина, на того он не произвел никакого впечатления. Более того, будучи на голову ниже гиганта, Сергей Лаюк умудрялся на него смотреть свысока. Наконец, после коротких переговоров, верзила небрежно кивнул на заднюю дверцу, а сам неуклюже полез на место рядом с водителем. Его примеру последовал и Мусульманин. С безучастным видом правой рукой он открыл дверцу автомобиля, а левой всего на долю секунды оперся о крышу джипа. Этого времени ему хватало чтобы прилепить шарик жевательной резинки, дверца захлопнулась, «Опель» сорвался с места.

Федоин включил зажигание и плавно съехал с тротуара, направляя «Ауди» в противоположную от «Опеля» сторону. Ловкач вытащил из бардачка небольшую плоскую коробочку с экраном и равнодушным тоном произнес:

— Как и следовало ожидать, сигнал от радиомаяка устойчивый.

Около получаса две машины ехали в сторону Московской кольцевой дороги разными улицами, не видя друг друга. Наконец их пути пересеклись, и «Ауди», бессовестно подрезав серый «Опель», вырвался вперед.

Ловкач достал из кожаного чехла на поясе мобильный телефон и быстро набрал нужный номер:

— Але, Люся, это я, — он внезапно заговорил голосом пародиста Шифрина. — Мы едем по Смоленскому шоссе тащим за собой «хвост» в виде «Опеля».

— Вы там не особо резвитесь, — донесся наставительный голос Скока. — Как только выйдете за МКАД, пропускайте «Опель» вперед, а сами затеряйтесь между другими тачками и пока не отсвечивайте. Ясно?

— А есл и ускол ьз нут?

— Никуда они не денутся, я за ними сам посмотрю, последовал категоричный ответ.