Черная смерть
Шрифт:
— Быстро пропустить.
Сержант опустил трубку и рукой указал в сторону двора со словами:
— Прошу, третий подъезд, третий этаж, квартира шестьдесят восемь.
— Спасибо, и будь здоров. — Хлопнув сержанта по плечу, Скок направился во двор, легко поднырнув под шлагбаум. Милиционер лишь недоуменно пожал плечами буркнув недовольно под нос:
— У богатых свои прибабахи.
Пятидесяти шестилетний Сергей Анатольевич Правдин всю свою сознательную жизнь посвятил юриспруденции точнее — адвокатуре. Упорно сражаясь с прокуратурой и милицией, он доблестно защищал попавших под судебно процессуальный пресс. В основном его подзащитными оказывались люди солидные: «цеховики», проворовавшиеся начальники предприятий.
Впоследствии, когда Правдин достиг значительного веса в коллегии адвокатов, к нему стали обращаться и представители криминалитета, отстегивая деньги из общака на защиту авторитетов. Когда грянула перестройка Сергей Анатольевич решил переключиться на игры в политику, он тут же объявил себя борцом с тоталитаризм вскоре был представлен мировой общественности во всем блеске. Благо многие из его подзащитных, судимые по хозяйственным преступлениям, теперь выставляли себя жертвами политического террора. К тому же то и дело вспыхивающие на Кавказе очаги национальных разборок позволяли Правдину во всеуслышание заявлять о великодержавном геноциде. Западу это нравилось, и вскоре все мировые СМИ называли Сергея Правдина не иначе, как Правозащитник. Местная пресса также поддержала заграничных коллег, и под прозвищем Правозащитник он пришел в Думу.
Но у бывшего адвоката было и другое прозвище — Праведник, так его называли чеченские полевые командиры, с которыми во времена первой чеченской войны и Хасавюртовского мира он был весьма дружен. Хорошо Правдин знал и Скока, они виделись в Грозном и впоследствии в Буденовнновске.
— Ты? — удивленно спросил Правдин, глядя на Степана Корчинский про себя отметил, что Сергей Анатольевич заметно сдал, его лицо еще больше заострилось, линзы в очках стали в два раза толще, длинные седые волосы были взлохмачены, в беспорядке нависая над ушами. Народный избранник больше походил на комедийного сумасшедшего профессора, коих так любят показывать в американских фильмах.
— Я, — спокойно ответил Степан, проходя внутрь. Квартира защитника оказалась богато обставленной и способной удовлетворить запросы самого изнеженного сибарита.
— Дела меня привели к тебе, Праведник. Скок с удовольствием развалился на кожаном диване, закинув ногу на ногу, с любопытством наблюдая за реакцией хозяина квартиры.
— Какие у нас с тобой могут быть дела? — возмутился Правдин, глядя на гостя поверх своих очков. — Я — народный избранник, а ты террорист, наемник, кровожадный убийца-людоед.
— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялся гость, после чего несколько раз вяло хлопнул в ладони и с усмешкой произнес: — Ах, какой типаж, жаль, не узнаю вас в гриме. —…
Улыбка сползла с губ Степана, лицо стало жестким, а глаза прозрачно-ледяными.
— Слушай меня, народный избранник. Как ты думаешь, что заговорят не только твои избиратели, депутаты, но коллеги по фракции, когда на экран Центрального телевидения выйдет фильм, где даже не человек, похожий на Генерального прокурора, развлекается с парой шалашовок в бане, а народный избранник, правозащитник, в Буденновской больнице, захваченной террористами, советует Пастуху, главарю террористов, в случае очередной атаки «Альфы» выставлять в окно рожениц и стрелять из-за их круглых животов. Кто потом посмотрит в твою сторону? Я уже не говорю, чтобы пожать руку.-
Правдин пытался что-то ответить Корчинскому, но тот не дал ему такой возможности.
— И не мечтай, Праведник, что ты заявишь о политической провокации и фальсификации видеоматериалов. Не выйдет, любая экспертиза установит — запись подлинная, а цифровой таймер на записи укажет то самое время когда ты ходил на переговоры к Пастуху, уговаривать террористов сдаться. А они впоследствии добились индулигенции от премьера и спокойно убрались обратно в горы.
Правдин сглотнул невидимый ком, подступивший горлу, потом облизнул пересохшие губы. Старый, матерый и пронырливый адвокат даже не мог себе представить, что сидящий перед ним наемник самым наглым образом его разводил, как последнего лоха. Факт беседы будущего депутата с командиром террористического отряда действительно имел место. Скок, спустившийся за боеприпасами, случайно услышал этот разговор, но вот снять ему просто было нечем, но собеседник этого не знал. Поэтому глубоко и добровольно насадился на этот крючок.
— Чего ты хочешь? — наконец устало пробормотал правозащитник.
— Так, пустяки, несколько мелких одолжений.
— Конкретнее.
— Для начала, думаю, неплохо бы выпить, так сказать за встречу, — предложил Степан, он не давал адвокату времени на передышку, на осмысление произошедшего. Ломая того психологически, добивался полного подчинения.
— У меня только безалкогольное пиво, — развел руками Правдин.
— Сойдет, — удовлетворительно кивнул Скок. — Главное, не что ты пьешь, а с кем.
Сергей Анатольевич вышел на кухню. И через минуту вернулся с расписанным хохломскими узорами подносом, заставленным бутылками с безалкогольным пивом «Балтика» и пивными бокалами тонкого стекла. Корчинский проигнорировал предложенный бокал и отхлебнул из горлышка.
— Может, заказать раков или омаров? — с неприкрытой злостью спросил Правдин, его бесило затягивание развязки этой опасной ситуации.
— Не стоит, — снисходительно покачал головой Степан. — Поговорим о деле. — Я весь внимание.
— Ты уже знаешь об аресте Гоблина, Махмуда Максурова?
— Да, я слышал, — кивнул Правдин. — За все, что этот мальчик натворил, — пожизненное, самое малое, что его ждет. При любом раскладе у Гоблина нет шанса выйти на свободу живым.
Бывший адвокат снова кивнул, он не хуже других был осведомлен о «шалостях» Гоблина и прекрасно понимал, что таких надо отстреливать, как бешеных собак. Благо времена другие, поэтому максимум пожизненное.
— Я хочу, чтобы ты, Сергей Анатольевич, договорился с Асламбеком Максуровым. Я могу вытащить его брата, но взамен мне кое-что потребуется от него. Закончив свою речь, Степан снова приложился к горошку бутылки. Несколько секунд Правдин с высокомерной миной разглядывал сидящего напротив гостя, после чего произнес:
— Насколько мне известно, объявленный в международный розыск Асламбек Максуров находится за рубежом в одной из мусульманских стран. А я не директор ГРУ или ФБР, чтобы его вытащить оттуда. Сделав еще несколько глотков, Степан улыбнулся.
— О похождениях Синдбада-Асламбека я тоже осведомлен. Но, говоря о своей просьбе, имел в виду совсем другое. Ты, Сергей Анатольевич, дружишь со старшим Максуровым, Мусой. — Правдин замотал головой, пытаясь что-то сказать, но Скок не дал ему и рта раскрыть. — Вы члены одного гольф-клуба и любите в свое удовольствие помахать клюшками, а потом от души попариться в баньке. В отличие от тебя у старшего брата наверняка существует постоянная связь со средним. Вот ему и передай мое предложение, заодно сообщи, что я довольно серьезный товарищ и если что обещаю — то делаю.