Черная смерть
Шрифт:
— Вот он, — Ишам ткнул пальцем в экран телевизора где в окружении охраны и приглашенных журналистов стоял Джамбеков. — Действуем как договаривались. Все пошли. Боевики, достав оружие, двинулись к выходу, едва слышно но бормоча:
— Аллах акбар.
Вслед за мужчинами шла Эльза, губы девушки были плотно сжаты, но по отрешенным глазам можно было догадаться, что в эту минуту она обращается ко Всевышнему и его пророку Мохаммеду…
Недаром у майора Дмитрия Толстова с самого утра не было настроения. Интуиция предупреждала его о надвигающейся беде, которую неизвестно где встретишь, и уклониться от этого никак нельзя.
Когда эскорт кандидата Джамбекова подъехал к «Руси», в киноконцертном зале уже собралась довольно приличная толпа журналистов. Эти проныры уже заранее были осведомлены о новшестве джамбековского пиар-менеджера, и пропустить халявную закуску и выпивку никто не собирался.
Едва «шестисотый» кандидата остановился, возле машины возникли шестеро офицеров Толстова. Профессиональные телохранители, они тут же взяли своего фигуранта в плотную «коробочку», по бокам от них, как кавалерия перед атакой, выстраивались сопровождающие кандидата лица. Не только главные действующие лица в предвыборном марафоне, но также всевозможные помощники и статисты. На сегодняшней презентации было необходимо показать демократичность взглядов нового избранника народа. Родственникам Бахрама Мусаевича, облаченным в национальные костюмы, также отводилась соответствующая роль. Они должны были демонстрировать тот народ который будет выбирать Джамбекова. Чтобы чеченцы не растворились в толпе статистов, они держались чуть в стороне от основной массы. Параллельно им двигались полковник Христофоров и капитан Оченко, им, как курирующей группе, тоже следовало находиться на этой прессконфиренции. На противоположной стороне, в пяти шагах от «коробочки» шел главный телохранитель майор Толстов, на его скулах нервно подрагивали желваки. На входе в холл Джамбекова и иже с ним журналисты встретили бурной овацией, большинство из них решительно бросились вперед, стараясь получить ответ хоть на один вопрос, чтобы впоследствии было чем отчитаться перед своим начальством.
Ситуация приняла весьма нежелательный оборот для телохранителей. Кандидат в депутаты со своей пристяжью и напирающими журналистами немного продвинулся к центру холла, где уже были сервированы столы для предстоящего фуршета…
Неожиданно боковые двери одновременно распахнулись. После продвижения по воздуховодам и теплотрассам костюмы молодых джигитов утратили прежний лоск, теперь они были больше похожи на вооруженных бродяг. На возникшую угрозу первыми среагировали телохранители, трое бросились на Бахрама Джамбекова, свалив его на мраморный пол и накрыв своими телами. Вторая троица, выхватив пистолеты, вместе с Дмитрием Толстовым открыла огонь, секундой позже их поддержали Христофоров и Оченко. Оба чекиста, мгновенно отпрянув за ближайшую колонну, выхватили свои «Макаровы»…
Шквал смертоносного свинца ударил в обе стороны, несколько автоматных очередей пришлись по ошалевшей от ужаса толпе. Раздались вопли, стоны раненых, в одно мгновение люди превратились в испуганный скот, и обезумевшая лавина заметалась по холлу, помещение которого наполнилось грохотом выстрелов, криками и звоном бьющейся посуды…
Кирилл Лялькин и Сергей Голин сидели в салоне вездехода и слушали музыку, как вдруг выстрелы заглушили работающую магнитолу. Сквозь автомобильные окна они видели, как отпрянуло милицейское оцепление, не понимающее, что же им делать в данной непредвиденной ситуации.
— Твою мать, таки свершилось, — выругался беззлобно, скорее озабоченно, капитан Голин. Оба офицера одновременно выскочили из джипа, на ходу доставая табельное оружие, и бросились к зданию киноконцертного зала совершенно не думая, что их в подобной неразберихе могут запросто подстрелить снайперы с крыши.
— Давай через боковую дверь, — гаркнул Сергей, сразу прокачав ситуацию и мгновенно определив единственно верное направление контрудара.
Стеклянная дверь оказалась запертой, но пуля, выпущенная из «Макарова» Лялькина, превратила ее в хрустальный дождь. Оба чекиста влетели на одном дыханий в помещение холла, которое больше напоминало сцену из военного боевика с десятками убитых и раненых. Под высокими сводами гулко гремели выстрелы.
Сергей Голин, первым ворвавшийся вовнутрь, успел подстрелить одного боевика, который, держа в правой руке самодельный автомат, в левой сжимал гранату, из которой зубами пытался выдернуть чеку. Не успел, капитан всадил ему в спину две пули, так с гранатой у рта боевик упал и уткнулся лицом в пол. Через мгновение короткая очередь в грудь сбила Сергея с ног. В это же время в кувырке от двери Кирилл Лялькин успел достать этого меткого стрелка, всадив ему пулю в лоб, после чего, откатившись за колонну, несколько раз выстрелил в водителя Мусы, который с обезумевшими глазами вертелся волчком поливая огнем все вокруг себя от живота из своего «борза». Макаровские пули оказались недостаточно мощными чтобы пробить тяжелый бронежилет, в который был облачен юноша. Обалдевший от наркотика, он даже не почувствовал боли, только с недоуменным взглядом развернулся в сторону Кирилла, третий выстрел которого разворотил боевику коленную чашечку. Продолжая стрелять, он повалился на пол. Четвертая пуля разворотила водителю челюсть. Но одна из выпущенных им пуль все же зацепила правое плечо Лялькина. Кирилл застонал и выронил свой пистолет, схватившись за раненое плечо…
Несмотря на отличную выучку телохранителей, против почти десятка пусть даже кустарных автоматов сражаться достаточно тяжело. Тем более когда тебе мешает оголтело мечущаяся толпа гражданских. Дмитрий Толстов со своей позиции успел положить двух боевиков, но в это время трое его хлопцев, встретивших нападающих грудью, уже лежали на полу среди других убитых. А когда в холле грянул взрыв ручной гранаты, он понял, что терроры намерены любой ценой добиться своего. Нужно было немедленно выводить фигуранта из опасной зоны.
Сменив в своем «граче» обойму, Дмитрий вытащил из поясной кобуры еще один пистолет, наградной «вальтер», и взведя большим пальцем курок, громко крикнул:
Уходим, ребята! — И тут же добавил: — Чекисты, прикрывайте! — После чего, сжимая в каждой руке по пистолету, одним прыжком преодолел расстояние от колонны до лежащего Джамбекова и что было мочи гаркнул: — Пошел!!!
Двое из трех телохранителей, вскочив на ноги, подхватили Бахрама Джамбекова и, прикрывая своими телами, потащили в сторону ближайшей двери.
Сообразив, что добыча от них уходит, оставшиеся боевики, одурманенные наркотиками, опьяненные жаждой крови и азартом погони, бросились следом.
Пятясь следом за своими подчиненными, Дмитрий Толстов палил из двух рук, стараясь не столько в кого-либо попасть, сколько не дать боевиками самим стрелять прицельно. Мимо уха майора просвистела пуля, затем другая. Толстов скосил глаза и увидел бегущего прямо на него маленького тщедушного человека, держащего перед собой два черных «ТТ» и стреляющего из двух рук. Одна из выпущенных им пуль ударила в бронежилет и отозвалась болью во всем теле.
— А-а, черт, — выругался майор, разворачиваясь в сторону опасности и в душе радуясь, что предчувствие профессионала подсказало ему сунуть под кевларовый бронежилет титановую пластину, которая и приняла на себя всю смертоносную энергию остроконечной пули. Широкий ствол «грача» поднялся на уровень плеча майора и прежде, чем отъехать в крайне заднее положение, дважды плюнул огнем. Первая пуля угодила нападающему в подбородок, своротила его, взорвала горло. Нападающий вскинул голову, из-под которой фонтаном забила алая кровь, и рухнул на пол, извиваясь в предсмертных судорогах. Дмитрий даже предположить не мог, что только что избавил от страшной клятвы раба Асламбека Максурова… Двое телохранителей втащили Бахрама Джамбекова в технический коридор подсобных помещений, следом за ними, тяжело дыша, ввалился Дмитрий. Ушибленная пулей грудь болела, но сердце радостно билось — он смог уберечь подопечного от нападения террористов… Но его радость была недолгой, инстинкт самосохранения заставил его оглянуться. По коридору к ним быстрыми шагами приближалась молоденькая девушка в черной одежде платок, плотно охвативший ее голову, оставлял в поле зрения лишь молодое лицо с ярко выраженными кавказскими чертами.