Черная смерть
Шрифт:
Старики, живущие в ближайшей деревне, за солидную прибавку к пенсии следили за усадьбой, охраняли ее, летом ухаживали за цветами, зимой убирали снег с дорожек. Каждую весну сеяли траву для гольф-поля.
Но в этот раз Мусе было не до гольфа, не до веселого пиршества, которым обычно ознаменовывался приезд «барина», и не до стрельбы по посуде в финале общего веселья. Настроение было явно не то…
Срочный приезд среднего брата прошел без помпы, Асламбек быстро принял душ, после чего так же поспешно поужинал. Потом братья заперлись в рабочем кабинете
Больше часа ушло на то, чтобы ввести среднего брата в суть нагрянувшей беды, и наступило тягостное молчание, пауза длилась долго…
— Значит, Кремль решил сделать ставку на иуду, — наконец нарушил тишину Асламбек, его лицо стало жестким, а прищуренный взгляд делал его похожим на пернатого хищника. —
Естественно, более надежного служаки им и не найти. Своих предал, поэтому будет перед новыми хозяевами выслуживаться еще с большей прытью. Но ничего, он их кандидат и наша проблема. А как говорил Сталин, отец и палач народов: «Нет человека, нет проблемы». — средний брат сделал многозначительную паузу, после чего серьезно посмотрел на старшего и спросил: — Муса, у тебя есть «чистый» телефон?
Тот кивнул, затем выдвинул ящик письменного стола и достал небольшую серебристую трубку мобильного телефона с короткой и толстой антенной. — Вот эта «труба», два года назад я ее оформил на местного пенсионера. Но до сих пор ни разу не воспользовался, вот и пришло время.
Асламбек взял телефон и быстро набрал номер телефона, известный только ему одному, после чего заговорил по-чеченски. Говорил недолго, около минуты. Старший брат Муса вслушивался в разговор, но уловил лишь неполный набор разных слов. После короткого раздумья он решил, что это шифр…
Закончив разговор, Асламбек отключил телефон и протянул трубку Мусе.
— Через два дня приедут люди, в Москве их должен встретить твой человек, поселишь на квартире и обеспечишь надежными документами.
— Оружие? — с готовностью предложил Муса, он прекрасно понял, что задумал средний брат.
— Нет, оружие находится в тайнике. Оно уже давно заготовлено, теперь сослужит службу. Кроме документов еще нужен транспорт. Остальное решим по ходу.
Средний брат решительно поднялся со своего кресла подошел к окну и, распахнув тяжелые шторы, вгляделся в темноту ночи. Черную и бесконечную, как сама смерть…
Выезд «на море» закончился проведением учений трех групп. Первая группа выполнила задание всем составов высадившись на берег, просочилась через охрану десантников. Вторая оставила в крепких руках десантников двоих диверсантов из пяти.
Парашютисты, поднаторев в охране побережья, по закону жанра должны были повязать третью группу диверсантов. Но произошло непредвиденное, одному удалось уйти, при этом хорошенько навалять бойцам, пытавшимся его скрутить. Результат потасовки — сломанный нос рядового, свернутая челюсть ефрейтора и пять треснувших ребер прапорщика. В свою очередь, десантники, узнав о случившемся, с превеликим удовольствием наваляли остальным диверсантам. Двоим из них пришлось несколько дней проваляться в полковой санчасти. Возвращение «команированных» диверсантов пришлось на какое-то время отложить. Но в конце концов все образовалось и был назначен день вылета в Москву.
Но быстро все делается только на бумаге. На следующий день зарядил долгий, мелкий и противный дождь, над аэродромом, с которого должны были лететь диверсанты развернулся и повис грозовой фронт.
— Наша авиация, конечно же, всепогодная, но все же и она зависит от погоды, — почти с сожалением произнес майор в темно-синей летной форме с красной повязкой «Дежурный по аэродрому», проводя диверсантов в свободный ангар.
— И долго нам еще здесь сидеть? — задал майору вопрос кто-то из «командированных».
— Часов двенадцать, не меньше, — авторитетно сообщил летун. Вслед за дежурным по аэродрому исчез командир группы. Капитан, видимо, решил попытаться надавить налетчиков, чтобы вылететь как можно раньше.
— И очень хорошо, что двенадцать часов, — шепнул на ухо Виктору детина по прозвищу Секач, что-то было в его внешности от лесного хулигана-вепря. Он был одним из двоих, кому «посчастливилось» попасть на больничную койку.
— И чего здесь хорошего? — не понял Стрелок. Он терпеть не мог ждать, считая, что лучше плохо ехать, чем хорошо стоять.
— А то, — с готовностью принялся объяснять Секач. — из больнички «пернатых» спер пятилитровую банку чистяшки. Сейчас гульнем.
— И как тебе удалось его пронести? — усмехнулся Виктор, его почему-то очень позабавила маленькая месть диверсанта своим оппонентам.
— Вскрыл кладовку вчера вечером по-тихому, вынес банку со спиртом и спрятал ее в палисаднике. А утром вышел из больнички, как говорится, на свободу с чистой совестью.
Весть о пятилитровой банке медицинского спирта моментально облетела небольшой, но весьма сплоченный отряд диверсантов.
Секач, оказавшийся в центре общего внимания, извлек из своего РД банку толстого бледно-голубого стекла с узкой горловиной и черной завинчивающейся крышкой, бутыль была до самого горлышка наполнена тяжелой прозрачной жидкостью. Диверсанты смотрели на этот сосуд с вожделением, как на самую большую ценность в мире. Шок первых секунд сменился на проявление бурной деятельности, в считанные минуты был сооружен импровизированный стол на бетонном полу ангара из плащ-накидки и большой подстилки, куда бойцы выставляли закуску сухого пайка, а также алюминиевые кружки, имевшиеся каждого.
— Пикник на обочине, — хмыкнул Савченко, присаживаясь на край подстилки. Рядом шумно усаживались другие диверсанты, многие радостно потирали ладони в предвкушении праздника. Секач стал быстро разливать спирт по кружкам. Когда бутыль обошла все кружки, диверсанты дружно потянулись за своими порциями.
Первый заместитель командира группы Алтай, широкоплечий крепыш с бычьей шеей и пудовыми кулакам квадратным подбородком, приплюснутым сломанным носом и редкими зубами, подняв свою кружку, громко провозгласил: