Черная стая
Шрифт:
Ужинал Войцех в компании друзей, за кружкой горячего кофе наскоро вводя Дитриха в премудрости офицерской службы. Фон Таузиг, с его острым умом и быстротой принятия решений, словно родился для должности кавалерийского офицера, сочетая в себе пылкую храбрость с выдержкой и хладнокровием. Карл тоже порадовал Войцеха во время учений. Юноша сидел на рыжем Огоньке как влитой, с ловкостью управляя горячим конем одними только коленями, ни разу не запутался в командах и мог служить достойным образцом для подражания всем товарищам по эскадрону.
На утренней поверке эскадрон не досчитался троих бойцов. Войцех с трудом подавил мимолетную
Вернулся он вполне успокоенный состоявшимся разговором. Дитрих, подъехавший к нему, спокойствия командира не разделял.
– - Они присягу приносили, -- тихо, так, чтобы услышал только друг, проворчал он, -- в церкви. Мне и тебе, может, и совести довольно, но они-то своему богу клятву давали. И Германии. А сбежали еще до первого же боя. Что дальше-то будет?
– - Пусть бегут, -- пожал плечами Шемет, -- и чем скорее, тем лучше.
– - Что ты хочешь этим сказать?
– - Лучше пусть бегут с учений, чем из боя. Каждый, кто повернет коня во время атаки, кто сломает строй, может послужить причиной большой беды. Мне нужны бойцы, а не восторженные юнцы, распевающие песни.
– - Плохие песни?
– - Хорошие, -- вздохнул Войцех, -- но одних песен чертовски мало для победы, дружище. Нужна дисциплина, нужен боевой дух. В России его все еще вколачивают в спину шпицрутенами. Я рад, что времена меняются. Но я должен быть уверен в тех, кого веду в бой. Как в тебе.
– - Ну, спасибо, -- рассмеялся Дитрих, -- за высокое доверие, герр лейтенант.
– - Ты еще проклянешь мое доверие, дружище, -- хищно ухмыльнулся Войцех, -- давай-ка еще раз пройдемся по уставу караульной службы. Ночью подниму, спрошу, как пикеты расставлять, чтобы отвечал без запинки.
– - Не то что?
– - лукаво прищурился Дитрих.
– - Не то я расстроюсь, -- подмигнул Войцех, -- а ты себе этого не простишь.
– - Точно, -- покаянно вздохнул фон Таузиг,-- не прощу. Давай, герр лейтенант, учи, пока время есть. Не подведу.
Уже на следующий вечер весь лагерь напоминал разворошенный муравейник. Егеря в черных литовках и бархатных беретах, тирольские стрелки в мышино-серых мундирах и высоких, лихо загнутых набок шляпах с зелеными перьями, мушкетеры в блестящих киверах учились действовать в рассыпном строю и цепью, в две и три линии, палашом и штыком. Патроны берегли, и ружей пока не хватало на всех, но офицеры делали все возможное, чтобы хоть как-то подготовить своих людей к будущим сражениям.
Кавалерия не отставала, Войцех чуть не сорвал голос, обучая всадников держаться колено к колену при любых эволюциях эскадрона. Фланкеры учились перезаряжать карабины на скаку, остальные -- приемам сабельного боя, рубя с коня воткнутые в землю ветки или сшибаясь друг с другом на палках. Тренировки с боевым оружием Шемет ввести не рискнул.
Дезертиров с каждым днем становилось все больше, но их место занимали вновь присоединявшиеся к фрайкору добровольцы, многих из которых приходилось учить с самого начала, что задерживало общую подготовку. Войцех осунулся, под глазами залегли темные круги, сон бежал от него, несмотря на смертельную усталость. Но голубые глаза сверкали решительным огнем из-под сдвинувшихся бровей, и твердо сжимала рука золотой эфес сабли.
Пятого апреля фрайкор вступил на землю Саксонии. Король Фридрих-Август, набожный до ханжества и крайне тщеславный во всем, что касалось его сана, в важных случаях проявлял прискорбную нерешительность. Победы Наполеона и его благосклонность произвели на саксонского монарха глубокое впечатление, и он не спешил присоединиться к русско-прусскому союзу, хотя после взятия Берлина и выступления Блюхера и Витгенштейна во главе двух армий из Бреслау стало очевидно, что его страна станет театром военных действий. Собрав всю имевшуюся в Саксонии армию, Фридрих-Август покинул столицу и заперся в крепости Торгау, запретив впускать туда как французские, так и русские войска. Эта попытка усидеть между двух тронов дорого обошлась ему впоследствии.
Как только фрайкор пересек границу, фон Лютцов выпустил пламенный манифест, автором которого был Кернер. Обращаясь к соотечественникам, поэт перечислил все грехи Наполеона перед Германией и призвал молодежь Саксонии присоединиться к борьбе. "В наших рядах нет различия по рождению, сословию и подданству. Мы победим Ад и его союзников и утопим их в крови, даже если это будет наша кровь".
Войцех к призыву пролить море крови отнесся скептически, но своими взглядами поделился только с Дитрихом. Добровольцы продолжали прибывать, и он надеялся, что пролитый на маневрах пот с успехом заменит бессмысленное кровопролитие в бою.
Хотя основной задачей рейда корпуса в самое сердце Рейнского союза было поднятие патриотических настроений во всей Германии и присоединения ее к борьбе с Наполеоном, фон Лютцов не пренебрегал ни одной возможностью нанести ущерб неприятелю. Гусарские разъезды высматривали французских курьеров, пару раз неожиданное появление фрайкора заставило бежать немногочисленные гарнизоны из маленьких саксонских городов или спугнуло отряды фуражиров и ремонтеров.
По дороге на Дрезден, родной город Кернера, местные крестьяне сообщили, что в нескольких милях от разбитого на ночь лесного лагеря фрайкора остановился французский обоз, движущийся по направлению к Эльбе, где вице-король Италии Евгений Богарнэ строил новую линию обороны, стягивая туда войска со всей Пруссии. Фон Лютцов тотчас же отдал приказ выступать в обход, надеясь перехватить транспорт.
Дорога вилась между лесистых холмов, за которыми расположились проведшие ночь на марше пехотинцы. Кавалерия выстроилась справа, на равнине, вдоль дороги. Артиллерию искусно спрятали на вершинах двух сжимающих дорогу в самом узком месте холмов.
Войцех, уже давно не видавший настоящего дела, горел нетерпением. Йорик переступал с ноги на ногу, разделяя настроение седока. Через час пыльное облако возвестило о приближении головы обоза. Затрубил рог, и артиллерийский залп разорвал утреннюю тишину. Французы, не ожидавшие атаки, выскочили на равнину под непрекращающимся обстрелом и спешно начали строить вагенбург, надеясь отогнать нападающих огнем пехоты из-под прикрытия повозок.
Сопровождавшие обоз уланы бросили своих коней в атаку на холмы, надеясь захватить немногочисленные, хотя и удачно расположенные пушки. Оставшиеся без кавалерийского прикрытия повозки тут же атаковала пехота, загоняя медленно отступающего противника обратно в дефиле. Затрещали выстрелы, под прикрытием огня егерей разрядившие мушкеты бойцы фрайкора бросились в штыковую атаку.
Гусарские эскадроны, переходя с рыси в галоп, сомкнутыми рядами устремились во фланг французским уланам как раз в тот момент, как пушки дали залп картечью. Неприятельская кавалерия не успела повернуть, а бросок вверх по крутому склону заставил их сбавить скорость, и черная лавина врезалась в них, сметая вниз.