Черная вдова Клико
Шрифт:
Успокойся, ничего мистического. Здесь пролом в стене, и тот, кого я преследую, просто прошел сквозь него внутрь. Внутрь кладбища! Прямо в общество столетних мертвецов из полусгнивших гробов.
Я осторожно заглянула в пролом. Темнота и запах сырости. Добро пожаловать, Вика! Заходи, не бойся – выходи, не плачь. Нет уж, спасибо! Сегодня я не готова к такому путешествию. Даже фонарик с собой не взяла, не говоря уж об осиновом коле.
Интересно, это трусость или здравый смысл? Кто-нибудь в своем уме и не чужой памяти пойдет ночью на кладбище вслед за странным типом, которого подозревают в убийстве жены? Кто-нибудь не из кино? И не из
А-а-а! Мне все равно. Лишь бы скорее убраться отсюда подальше. Потому что за стеной послышался дикий вопль. Переходящий в вой. Сменившийся лаем.
Я помчалась прочь. Черт с ним! Пусть это была всего лишь кошка, подравшаяся с собакой. Я не хочу здесь оставаться больше ни минуты. Я слабая женщина, в конце концов, а не могильный червь, чтобы чувствовать себя тут как дома.
Только перебежав через дорогу перед капотом грузовика, я ощутила себя в безопасности. Смерть не гналась за мной, размахивая косой. Вообще никто не гнался. Я перевела дух. И тут зазвонил мой мобильник. Как хорошо, что я поставила на телефон не «Реквием» Моцарта, а веселенький «Канкан». Тоже, между прочим, классика. И очень жизнеутверждающе.
– Да-а-а! – закричала я в трубку.
– Где ты пропадаешь? – осведомилась подруга Рита таким спокойным и привычным голосом. – У меня тут новости. Хотела познакомить тебя с моим новым жильцом. Красавец, почти два метра, блондин и, главное, иностранец. А это знак качества!
– У тебя в доме обалденный мужик? – взвизгнула я от радости. Ну сколько можно быть матерью-одиночкой? – Сейчас же примчусь знакомиться!
Скорее из обиталища смерти в мир живых! Ради такого дела даже на такси потрачусь. А то уже совсем поздно, и я забрела довольно далеко от дома. Жаль, кошелек не взяла, выскакивая из квартиры. Но можно ведь расплатиться по прибытии. Правда, эту дорогу оживленной не назовешь.
Я подняла руку, увидев вдалеке свет фар. Надеюсь, концентрация маньяков за рулем не так велика, как пишут в газетах. Если что, буду царапаться и орать. Мало не покажется.
Заскрипели тормоза. Рядом со мной остановился… мотоцикл. Лохматый байкер в коже махнул мне, приглашая к себе за спину. А почему бы и нет? Этот точно приставать не будет, руки ведь заняты.
Короче, домчали меня с ветерком и бесплатно. Я ворвалась к подруге, надеясь увидеть симпатичного заморского гостя в дорогом костюме и с дипломатическим паспортом.
Что ж, паспорт у нового Риткиного жильца имелся. Правда, технический.
– У меня новый холодильник, – гордо возвестила подруга. – Большой, модный, дорогой. В кредит взяла. Старый потек, к тому же так рычал, что дети ночью просыпались.
– Это и есть твой иностранец? – разочаровалась я.
– Конечно, прямиком из Швеции.
Чтобы подсластить пилюлю, Ритка извлекла из него бутылку шампанского. Холодного, вкусного. Короче, мы обмыли покупку, и я рассказала о своих приключениях.
– Никогда не знаешь, куда тебя занесет завтра, – усмехнулась Марго, открывая банку маслин. – На кладбище, в горы или в пещеры. А ведь большинство людей только с работы и на работу ходят.
– Скучно быть как все, – заявила я. – Ты ведь завтра с утра пораньше пойдешь со мной на этот погост? Вернее, уже сегодня. Нужно же выяснить, что там забыл Артем.
– Я вообще-то, собиралась заняться стиркой и уборкой. Но гоняться вместе с тобой за призраками гораздо интереснее, – согласилась подруга.
Близнецов на выходные забрали на дачу дедушка с бабушкой. Так что
Я бы таким женщинам, как Маргарита, памятник ставила в бронзе. Легко им, увековеченным мужикам, стишки кропать, революции делать и атомной физикой заниматься. Все это важно, не спорю, но каждый из них был спец в какой-то одной области. А моя подруга столько всего успевает: и работать, и подрабатывать, и детей растить, и хозяйство у нее в полном порядке. Это вам не один раз в космос слетать, это ежедневный героизм.
И еще она мне помогает. В девять утра, уже освободившись от домашних хлопот, мы отправились гулять среди могил.
При свете дня некрополь не выглядел таким зловещим. Высокая кирпичная стена отгораживала его от городской суеты, дорожного шума и выхлопов. Деревья смыкали кроны над засыпанными прошлогодней листвой дорожками, тишину нарушало только щебетание птиц. Везде проступали следы запустения: ограды покосились, кресты прогнили и завалились, могильные плиты посерели и заросли мхом. И при этом не потеряли величия. Если присмотреться, на памятниках можно было различить фигуру женщины-плакальщицы, угасающую свечу – образы скорби. Да и то, что я поначалу приняла за большой древний пень, оказалось фамильным надгробием: пять сросшихся обрубленных стволов, высеченных из камня.
– Видимо, эпидемия забрала всю семью. Это кладбище возникло как холерное, – поделилась своими познаниями Ритка. – Я когда-то писала статью про заброшенные кладбища Москвы. В конце XIX века город постигло настоящее бедствие, хоронить умерших стало негде, и здесь отвели место. Тогда это было далеко от городской черты. Так что могилы появились здесь намного раньше церкви, что считалось дурным знаком. Поэтому с этим кладбищем связано несколько зловещих легенд. Тела больных закапывали сначала в известь, потом в землю, чтобы накрепко замуровать инфекцию. Однако один богатый купец наотрез отказался цементировать умершего сына, подкупил кого нужно и выстроил для него склеп-часовню. Правда, навещал захоронение только сам и только два раза в год – в день рождения и день смерти юноши, никого из семьи и близко не подпускал. И что же. Купец на здоровье не жаловался, пережил свою жену, дождался внуков, женился вновь на молоденькой. Но однажды его ждал удар. Новая супруга неожиданно заболела и скончалась. И что самое странное, случилось это практически одновременно со смертью управляющего купца. И симптомы одни и те же, похожие на смертельный недуг сына. Дважды вдовец устраивал разбирательство и выяснил, что женушка и управляющий использовали склеп как место для тайных свиданий. Они не ведали об инфекции, но знали, что туда никто не ходит. И мертвец их покарал.
– Что-то в последнее время мне везет на истории супружеских измен, – заметила я, разглядывая очередное старое надгробие.
Ангел с отбитыми крыльями. Даже у небесного воинства опускаются руки при виде того, что творится на земле…
– Наверное, все супруги хоть раз да изменяют друг другу хотя бы в мыслях, – пожала плечами Рита. – Однако кладбище – это целый город, так что, если достаточно долго побродить по его улицам, можно найти и примеры преданности и любви. Помню, здесь отыскали и восстановили памятник известному мастеру-ювелиру. Кажется, на соседней аллее.