Черная вдова Клико
Шрифт:
– Но не так, как люди! – защитила я животное.
– Что вы имеете в виду? – заинтересовалась дама. – Я заведующая научным отделом, Наталья Васильевна Комарова. Кто и где набедокурил?
– Оч. притно… – Рита пыталась отдышаться после марафонской дистанции, но потрясение не мешало ей быть вежливой. – Наталья Васильевна, пойдемте с нами, там что-то невероятное.
– Где? – вновь насторожилась собеседница.
– На могиле Толстого.
– И что же там такое? – нахмурилась женщина. – Чего я там не видела? Уж, слава богу, двадцать лет работаю здесь. Каждый пень изучила так, что хоть диссертацию пиши.
– Этого
Маргарита взяла себя в руки и из испуганной барышни снова превратилась в уверенного в себе профессионала:
– Я журналист. В последнее время в усадьбе творится что-то странное. Нам нужен ваш комментарий.
– Не выдумывайте! Ничего странного у нас не творится, – проворчала заведующая, но все же пошла за нами.
Я опасалась, что напугавший нас крест сделал свое дело и исчез, растворился в воздухе. Раз уж покойники оживают, а привидения разгуливают по лесу, то ожидать можно чего угодно. Но старая деревяшка так и валялась возле могильного холма.
– Вот, – показала на нее Рита. – Когда мы сюда пришли, крест украшал могилу. Хотя вряд ли это украшение, скорее святотатство.
Наталья Васильевна явно была удивлена, осторожно обошла крест, словно он мог броситься и укусить. Сняла очки, достала платок из кармана, протерла стекла и вновь водрузила их на нос. Но непонятный предмет не пропал с глаз долой. Женщина, которая минуту назад думала, что знает про это место все, теперь, несомненно, находилась в замешательстве.
– Да, вы правы, кресту здесь делать нечего, – растерянно сказала она. – Странно все это. Зачем кто-то приволок его и водрузил на могилу? Нужно связаться с охраной. Неужели местные ребятишки так нелепо шутят? Это же осквернение захоронения!
Ну почему нас сегодня окружают одни могилы? – с тоской подумала я. С утра погост, теперь еще это. Хотя, минуточку! Может быть, все связано? Старый крест украли с заброшенного кладбища как раз для того, чтобы принести сюда? Вдруг именно для этого Артем приходил на погост под покровом темноты? Крест, видимо, уже был переломан пополам, поэтому и развалился от моего прикосновения, а по частям он вполне мог поместиться в большой спортивной сумке.
Правда, абсолютно непонятна цель такой акции. Привлечь внимание к захоронению или, наоборот, отвлечь от чего-то другого. Глупая шутка, например спьяну. Или мировоззренческий спор с умершим мыслителем. Вариантов масса… Или у меня просто помешательство на всяких заговорах. Ну что общего у моего соседа и Ясной Поляны? Не удивлюсь, если он никогда здесь и не бывал.
– Очень неприятная история. Нужно срочно сообщить директору, – засуетилась Комарова. – Нужно позвать кого-нибудь убрать это безобразие. Сейчас же сюда экскурсия придет. К нам финны приехали. А тут такое!
Да уж, над Ясной явно становилось пасмурно. Появление призрака княжны, убившей себя из-за несчастной любви. Осквернение могилы. Что дальше?
Полчаса спустя мы приходили в себя в кабинете Татьяны Злотниковой. Загадочный крест убрали окольными путями в полной тайне от финской делегации. Ни милиционеры, дежурившие на входе, ни подсобные рабочие, разгуливающие по всей усадьбе, ничего подозрительного сегодня не заметили. Выяснилось, что с утра ни одна организованная экскурсия до могилы еще не доходила, так что экскурсоводы счастливо избежали сердечного приступа.
– Бред какой-то! – Я никак не могла успокоиться. – Просто в голове не укладывается.
– Все это очень странно, – кивнула Татьяна. Мы в подробностях рассказали ей о произошедшем. А заведующая научным отделом еще и добавила красок:
– Любое ЧП неприятно. Но можно было бы еще понять кражу из музея, хулиганство, когда мальчишки стекла побьют. Но это… Абсолютно бессмысленный поступок.
– Татьяна, вспомните, не было ли в последнее время здесь необычных посетителей? – Я повела себя как заправский сыщик. – Может быть, кто-то особенно интересовался могилой?
– Да ею все интересуются! Это место паломничества, – не без гордости отметила экскурсовод. – Знаете, для многих Лев Николаевич – святой. Учитель жизни, мерило нравственности. У толстовства много последователей. Иногда к нам люди пешком из других областей приходят, детей приводят. Из-за рубежа гостей много. Хотя, постойте, был один странный тип. Вступил в перепалку с экскурсоводом, не со мной, с Машей. Кричать начал, что церковники – грешники, мизинца гения не стоят. Что все они зажрались, на джипах разъезжают, бандитам грехи отпускают, что молитвы за деньги – это низость. И все такое. Мол, у них надо кресты отнять, а Толстому поставить. Он ближе к Богу.
– Как выглядел тип? – заинтересовалась я.
– На студента похож, худой, длинноволосый. С экскурсией из Москвы приехал. Я еще подумала, нигилист какой-то. Или, может, наркоман. Но точно не в себе.
– Вдруг существует секта, мечтающая вернуть гения в лоно церкви? – задумалась я.
– Насчет секты не в курсе. Но все это странно. Призрак, крест и прочие неприятности, – вздохнула Татьяна.
– Вы думаете, все дело в рубинах? – спросила Ритка, показав свою осведомленность в ювелирных делах.
И моих, и Злотниковой.
Татьяна напряглась. Видимо, посторонним о таких вещах рассказывать не полагалось. Но Маргарита мне не посторонняя. К тому же у нее свой интерес. Журналистский. Но не ради сенсации, а чтобы понять, как люди ведутся на эти россказни и остаются без своих драгоценностей.
– Каждый сам решает, во что верить, – осторожно ответила Татьяна. – Кому-то таблетки помогают, а другому – молитвы. Но лично мне стало легче только тогда, когда я избавилась от рубина.
– Вы у этого Арциловича хотя бы паспорт спросили? – Ритка не привыкла никому верить на слово.
– Нет, – призналась экскурсовод. – Но то, что он мне рассказал, звучало весьма убедительно. Это я вам как научный сотрудник говорю. А еще он мне писал электронные письма. Хотите, Виктория, я вам покажу распечатки? Заодно и его адрес узнаете, на случай если решите связаться.
– Вряд ли Виктория решит отдать драгоценности неизвестно кому, – высказалась Маргарита.
– Да я от себя тоже ничего подобного не ожидала, – улыбнулась Татьяна. – Но когда отдала, не пожалела ни минуты.
– Мы говорим про проклятие фамильных камней и их владельцев. Но почему же то, чего нет и быть не могло, видят и другие? – У меня пока не стыковалось. – Крест ведь много народу лицезрело.