Черная вдова
Шрифт:
– Что за бред?
– не понял следователь.
– Я сам от такой фантасмагории чуть на стену не полез!
– нервно засмеялся капитан.
– Но Ореста объяснила, что у нее во рту было два протеза с крупными бриллиантами! Симметрично, с двух сторон! Вот за них-то и получила она пятьдесят тысяч.
– Кому продала?
– Зубному врачу. Фамилию, она, естественно, у него не спрашивала. Дантист этот работает в поликлинике, но имеет зубоврачебное оборудование и у себя дома.
– Приметы врача выяснили?
– Конечно... Вот такие, Игорь Андреевич,
Чикуров уточнил, на что Журу следовало бы обратить особое внимание и какие вопросы интересовали следствие в первую голову. Жур пообещал "выжать" из Сторожук нужные сведения.
После разговора с Виктором Павловичем Чикуров поехал в Тушино, где проживал Скворцов-Шанявский. Свой принцип как можно больше узнать о человеке, прежде чем его допрашивать, Чикуров решил выдержать и на этот раз, а поэтому прямиком направился в отделение милиции.
Участковым инспектором, на чьем участке находился дом профессора, был молоденький лейтенант, по всей видимости, недавний выпускник высшей школы милиции, Зиятдинов Карим.
"Откуда у этого потомка Чингисхана такие рыжие волосы и голубые глаза?" - подивился Игорь Андреевич, знакомясь с ним.
Вообще-то следователь предпочитал иметь дело с опытными участковыми, со стажем. И участок знают хорошо, и с полуслова улавливают, что именно требуется следствию. Но на нет, как говорится, и суда нет.
Но когда Чикуров разговорился с Зиятдиновым, лейтенант поразил его обстоятельным и серьезным отношением к своей службе. Что же касается людей, проживающих на вверенной ему территории, то голубоглазый татарин был весьма даже осведомлен о многих. Правда, его больше волновали пьяницы, дебоширы, тунеядцы, неблагополучные семьи и находящиеся на учете в милиции малолетки.
– Погодите, погодите, - сказал Зиятдинов, когда зашел разговор о Скворцове-Шанявском.
– По-моему, он не является пайщиком ЖСК.
– Он полистал свой блокнот в красивой пластиковой обложке.
– Точно! Владельцем сорок третьей квартиры является Митрошкин Г.Д. Скворцов-Шанявский прописан там временно.
– А кто такой Митрошкин?
– спросил следователь.
Выяснилось, что Митрошкин был старшим научным сотрудником какого-то академического института. Сам он живет у жены, дочки академика, которой от отца досталась четырехкомнатная квартира.
– А у Митрошкина сколько комнат?
– Три, - ответил участковый и добавил: - Сорок восемь Квадратных метров.
"Мне бы такую!" - с завистью подумал Игорь Андреевич. Вспомнив свои тесные, словно бы рассчитанные на лилипутов, апартаменты с крошечной кухней и совмещенными ванной и туалетом.
Зиятдинов как будто прочитал в его глазах эту тоску.
– Вот так и получается, одни ютятся по пять человек в комнате, а у других пустуют хоромы, - заметил он со вздохом.
– Когда уже наведут порядок?
– Но это же кооператив, - развел руками Чикуров.
– А в государственных, вы думаете, дела обстоят по-другому? усмехнулся лейтенант.
Зиятдинов предложил зайти
Игорю Андреевичу всегда были не по душе такие скамеечные кумушки, но другого источника информации пока не имелось и пришлось согласиться на тетю Фаню.
Ее пригласили в дэз. Она явилась со своей кошкой. Раскормленный беспородный мурлыка проспал у нее на руках весь их разговор.
– Валерий Платонович? Как же, как же, знаю!
– буквально засветилась тетя Фаня при одном только упоминании о профессоре.
– Интеллигентный, культурнейший человек. А воспитание! Всегда остановится, справится о здоровье. И ученый крупный! Персональный пенсионер всесоюзного значения, а все равно продолжает трудиться на благо нашего общества.
По словам вахтерши, у Скворцова-Шанявского часто бывали люди. Наверное, тоже ученые. Одеты хорошо, подъезжали на своих "Волгах" и "Жигулях". Зарубежные гости тоже иной раз посещали: подкатывали на иностранных автомобилях. Очень чтили профессора, потому что многие являлись с подарками.
– Из чего вы это заключили?
– спросил следователь.
– Так ведь совсем нетрудно догадаться, - пожала плечами тетя Фаня. Приходят с коробками, сумками, свертками, а уходят - без. Значит, оставляют у того, к кому идут.
– Логично, - улыбнулся Игорь Андреевич и спросил, что она может сказать о Сторожук.
– Вы имеете в виду Орысю-хохотушку?
– уточнила вахтерша.
– Да, она жила у Валерия Платоновича, по-моему, с мая месяца. Что и говорить, красавица!
– Как представил ее Скворцов-Шанявский?
– Ассистенткой, - ответила тетя Фаня и, бросив на следователя лукавый взгляд, иронично улыбнулась.
– Ну, я сделала вид, что поверила. Но мы же не дети! Я уверена, Орыся была его гражданской женой. И ради бога! Валерий Платонович еще вполне и вполне! И эта Орыся, прямо скажем, не восемнадцатилетняя девушка.
Дальше она рассказала, что профессор со своей "ассистенткой" в конце сентября уехали на юг на машине Скворцова-Шанявского, а вот вернулся Валерий Платонович один.
– Когда?
– спросил следователь.
– Недели три назад, - подумав, ответила вахтерша.
– Может, чуть раньше...
"Значит, числа двадцать пятого - двадцать седьмого октября", прикинул Чикуров и поинтересовался:
– А что он сказал насчет Сторожук, где она?
– Сказал, что Орыся в спецкомандировке... Да, - вдруг что-то вспомнила тетя Фаня.
– Перед самым приездом профессора его очень настойчиво спрашивал один мужчина.