Черная вдова
Шрифт:
Узнав, что Дончиков принимает сегодня дома (в поликлинике он работал через день), и прихватив участкового инспектора, Ян Арнольдович попросил Лукина занять наблюдательный пост во дворе дома, где жил дантист, и не спускать глаз с его окон. Если майор подойдет к окну и вытрет носовым платком лоб, значит, участковому инспектору нужно будет срочно зайти к Дончикову с понятыми.
Лукин лишних вопросов не задавал, понимал что к чему.
Латынис поднялся на четвертый этаж, нажал кнопку звонка над медной табличкой с витиеватой надписью: "Дончиков
– Здравствуйте, милости прошу!
– гостеприимным жестом пригласил войти мужчина лет пятидесяти, в белоснежном халате и медицинской шапочке на голове.
Майор был в штатском, и дантист конечно же принял его за клиента.
– Здравствуйте, - ответил Латынис, входя в просторный холл.
– Снимайте плащ, - любезно предложил хозяин.
– Вот вешалка... Я займусь вами буквально минуты через три.
Дончиков показал Яну Арнольдовичу на кресло, и когда тот уселся, нажал на клавишу видеоприставки. На экране цветного телевизора возникли кадры веселого мультика.
– Отдыхайте пока!
– Дантист, одарив Латыниса ослепительной улыбкой, исчез за дверью.
Майор огляделся. На стенах прихожей-холла картины, эстампы, на полу пушистый ковер. На столике - красочные иллюстрированные журналы. Иностранные...
"Что значит, частник!
– подумал Ян Арнольдович, глядя на приключения Микки-Мауса, разворачивающиеся на экране.
– А в поликлинике? Войдешь в кабинет, и не то что улыбки, простого "здравствуйте" не дождешься!"
Дончиков не обманул: через три минуты он появился в холле с мужчиной. Видимо, тому удалили зуб, в уголке рта виднелась ватка.
– Всего вам доброго!
– Дантист помог клиенту одеться.
– Завтра обязательно сообщите, как себя чувствуете. Хотя, я уверен, все будет в порядке.
Мужчина промычал что-то в ответ, пожал руку Дончикову и вышел.
Зубной врач, выключив телевизор, пригласил Латыниса в комнату. Небольшая, она была оборудована под зубоврачебный кабинет. Дончиков, чуть припадая на левую ногу, обутую в ботинок на утолщенной подошве, подошел к умывальнику и стал мыть руки.
Ян Арнольдович обратил внимание на идеальную чистоту, на удобное (опять же импортное!) кресло для больных. Да и на остальном оборудовании бестеневой лампе, столике с инструментами и шкафчиках на стенах - на всем стоял фирменный знак какой-то зарубежной компании.
– Садитесь в кресло, - сказал Дончиков, подставив руки под автоматическую сушилку.
– Писанина - потом...
– Видя, что посетитель мнется, он улыбнулся.
– Ну что вы оробели? Уверяю вас, никакой боли не будет. На что жалуетесь?
"Надо брать быка за рога!" - решился Ян Арнольдович.
– Зубы у меня в порядке, Юлий Филиппович, - спокойно произнес он.
– Я по другому делу.
– Какому?
– все еще улыбаясь, но уже с некоторым беспокойством спросил дантист.
– Майор Латынис, из уголовного розыска.
– Ян Арнольдович показал хозяину
Тот читал его внимательно и долго. Его волнение не ускользнуло от Яна Арнольдовича.
– Чем обязан?
– произнес с расстановкой Дончиков.
– Здесь у вас слишком стерильно, - в свою очередь улыбнулся майор. Можно сказать, служебный кабинет. Лучше давайте побеседуем в другой комнате.
Латыниса устраивал разговор и здесь, но ему хотелось посмотреть, как живет дантист. Да и окно кабинета выходило не во двор, а на улицу.
– Пожалуйста, - без особой радости сказал недоумевающий хозяин.
Вторая комната была значительно больше кабинета. Майор вспомнил слова участкового о том, что Дончиков живет шикарно. Так оно и было на самом деле. Мебель - сплошной антиквариат. Кругом - канделябры, бронза, дуб, хрусталь, позолота. Одну из стен украшал камин. Как понял Латынис, это была имитация. Внутри "тлели" электрические дрова. Единственная вещь, олицетворяющая наше время, - японский телевизор с огромным экраном.
"Второй", - отметил про себя майор.
– Я слушаю, - скучным голосом произнес Дончиков, когда они уселись на старинный диван, обитый шелковым штофом.
– Юлий Филиппович, нам известно, что девятнадцатого октября у вас была одна молодая женщина, Ореста Сторожук...
– Не было у меня такой клиентки!
– поспешно ответил зубной врач.
И снова Латынис заметил волнение и растерянность на лице Дончикова.
– Почему вы так категоричны?
– поинтересовался майор.
– На всех больных у меня имеются истории болезни.
– Дантист усмехнулся.
– Я чту закон... А среди знакомых такой у меня, увы, нет.
– А я утверждаю, что Сторожук у вас была! Вспомните, пожалуйста, продолжал Латынис.
– Вы можете убедиться сами, есть у меня такая больная или нет! Хозяин вскочил, выбежал из комнаты и вернулся с кипой историй болезней.
Латынис просмотрел их. Карточки на Сторожук действительно не было.
– Вот видите!
– торжествующе произнес дантист.
– Она продала вам два бриллианта, которые находились у нее вот здесь, - Латынис ткнул пальцем в свои щеки.
– В коронках...
– В коронках?!
– нервно засмеялся Дончиков.
– Глупости! Впервые слышу, чтобы бриллианты носили во рту! Она что, жена графа Монте-Кристо?
– Кстати, я тоже впервые столкнулся с таким способом хранения драгоценностей или украшения рта. Но есть показания Сторожук, - глядя прямо в глаза врачу, сказал майор.
– Она даже назвала сумму, которую вы ей дали: пятьдесят тысяч.
Дончикова словно пружиной подбросило.
– Какая наглость! Какая ложь!
– заходил он по комнате, потрясая в воздухе руками.
– Знать не знаю вашей этой... как ее?.. И вообще!.. К вашему сведению, у меня лечились такие люди!
И он стал перечислять фамилии, среди которых промелькнул второй секретарь горкома партии и первый зампредгорисполкома.