Черная вдова
Шрифт:
Федор помог Лене расставить угощение, попутно починил кран в ванной, из которого текло, подкрутил расшатавшуюся дверную ручку в спальне.
– Из тебя муж - просто клад!
– нахваливала его Ярцева. Действительно, почему не женишься?
– А куда приведу жену?
– усмехнулся Гриднев.
– У нас на тридцать два квадратных метра пять человек. Я, мама, сестра с мужем и ребенком.
– Первое время можно снимать...
Федор присвистнул:
– На какие шиши? Сто тридцать в месяц - не разбежишься.
–
– Как будто невесты с квартирой валяются на дороге. И потом, насмотрелся я на сестру. Все, буквально все проблема! Племяшка грудная была - пеленок не достать. Хотели в ясли пристроить, сказали, что очередь подойдет не раньше, чем через два года. Из-за этого у сестры прервался рабочий стаж: сидела дома. Хорошо, хоть теперь в детсад определили. Ну и другое прочее... Представляешь, ботиночки ребенку не купишь! Поневоле задумаешься, заводить семью или нет.
Вопрос о детях для Лены был больной: она очень хотела ребенка, но Глеб считал, что это помешает его научной работе. Никакие мольбы и слезы не помогали. А ей часто снилось, особенно в последнее время, что у них дитя светловолосый мальчишка, ужасно похожий на Ярцева.
– Я тебя оставлю в одиночестве минут на десять, - сказала Лена, показывая на халат.
– Пора уже, - кивнул Федор.
– Наверное, вот-вот гости нагрянут.
Лена пошла переодеваться. И только успела сделать прическу и нанести, так сказать, последние штрихи, в дверь позвонили.
Она пошла открывать.
На лестничной площадке стояли три человека. Мужчина лет шестидесяти пяти, среднего роста, в строгом драповом пальто с воротником-шалькой и нерпичьей шапке. Второй - высокий парень атлетического сложения, в кожаном пальто, щегольских сапожках и без головного убора. С ними была женщина в шубе искусственного меха и шерстяном платке. В руке у нее была какая-то нелепая кошелка.
– Если не ошибаюсь, Леночка?
– спросил старший, протягивая ей огромный букет чуть распустившихся роз.
– Валерий Платонович...
– Да! Да! Проходите, пожалуйста. Спасибо. Очень рада. Какие чудные розы, - несколько растерялась Ярцева: она ожидала, что профессор придет один, а тут еще два гостя.
В прихожей началась церемония раздевания и представления.
Скворцов-Шанявский был в темно-синем костюме, прекрасно сшитом и ладно сидящем; на ослепительно белой рубашке выделялся галстук-бабочка.
– Простите, дорогая хозяюшка, что я не один. Понимаете...
– Очень хорошо, - перебила его Лена.
– Мы всегда рады гостям.
– Позвольте представить - Орыся, - показал он на молодую женщину, но объяснять, кто она, не стал.
Орыся пожала протянутую руку и смущенно проговорила:
– Вы уж извините... Меня затащили к вам...
Выговор у нее был южный, с фрикативным "г". Сняв шубу, она оказалась в скромном, несколько мешковатом платье, которое, однако, не могло
Очередь дошла до парня.
– Эрнст Бухарцев, - сказал профессор.
– Моя жизнь в его руках...
– В каком смысле?
– не поняла Лена.
Эрнст расплылся в улыбке и покрутил обеими руками, словно держался за баранку.
– Очень приятно!
– протянула ему руку Лена.
– Можно просто Эрик, - гоготнул парень.
На нем были фирменные джинсы и свитер. Без пальто Бухарцев выглядел еще внушительнее: могучий торс, мощные бицепсы и, как говорится, буйволиная шея.
На что обратила внимание Лена - нос у него был слегка деформирован.
"Боксер, что ли?" - подумала она и указала на дверь в комнату:
– Прошу. Сядем, проводим старый год.
– А Глеб?
– огляделся профессор.
Лена объяснила, что муж уехал к отцу в Ольховский район, где задержался по не зависящим от него причинам.
– Оригинально, - усмехнулся профессор несколько растерянно. Пригласил, а сам укатил.
– Ничего, - успокоила его хозяйка.
– Посидим без него.
– Все-таки неудобно, - сказал Скворцов-Шанявский, заходя в комнату, где Федор уже зажег свечи.
Профессор так и застыл на пороге, восхищенно глядя на сверкающий хрусталь, фарфор и елочные шары.
– Это наш большой приятель, - представила Лена.
– Мастер на все руки.
Тот назвался, пожал всем руки.
– Чудно! Просто великолепно!
– восторженно говорил Скворцов-Шанявский, обходя комнату.
Он похвалил вкус хозяйки, сказал, что ему нравится все-все. И обстановка, и сервировка, и праздничное оформление. Когда он приблизился к бару, дверцы его неожиданно растворились. Профессор от неожиданности застыл, потом рассмеялся.
Лена бросила взгляд на Федю. Тот с улыбкой кивнул и сказал, обращаясь к московскому гостю:
– Возьмите, что вам нравится.
Освещенные лампочкой и отраженные в зеркальной стенке, в баре стояли бутылки виски, джина, вермута - все импортное.
– Благодарю, но, увы, я не пью. Тем более крепкое, - вежливо отказался профессор.
– А вот "Чинзано", - подошла к бару Лена.
Она взяла в руки красивую длинную бутылку, и тут же невидимый голос произнес: "Пейте на здоровье! Но Минздрав предупреждает, что алкоголь яд!"
Сюрприз, приготовленный инженером, был принят со смехом и восторгом. И, усаживая Гриднева рядом с Орысей, Лена шепнула ему на ухо:
– Здорово! Глебу очень понравится.
Пришли Колчины.
– А это наши соседи и добрые друзья, - представила их Лена.
– Прошу любить и жаловать - Людмила и Петр... Ну, слава богу, все в сборе. Мужчины, разливайте вино.
Федя и Петр откупорили шампанское, стали наполнять фужеры. Профессор отказался:
– Рад бы в рай, да грехи не пускают.