Черная ведьма в академии драконов
Шрифт:
Но тут крылатого подстерегала засада: форма, на которую я потратила целый золотой, оказалась действительно сверхпрочной и на атаку драконистых лап не поддалась. Только предостерегающе затрещала. Но ни одна пуговичка не сдала своей позиции.
Пепельный недовольно зашипел, а я, поняв, что для умирающего у него слишком сильная тяга к жизни, в том числе и к ее размножению, решила привести ящера в чувство. Пытаться достучаться до совести такого наглеца было бы бессмысленно, просто настучать по черепушке –
Поэтому я применила прием, которым способен защитится даже полугодовалый малыш. Но в отличие от пеленошника, у которого прорезался лишь первый зуб, мои челюсти были укомплектованы тридцати двумя кусательными единицами, ровными, белыми и острыми.
Я вцепилась в то, что первым попалось под челюсть: шею.
Что могу сказать: первый опыт работы вампиром вышел запоминающимся. Причем как мне, так и Гарду.
Дракон взвыл от боли, я от того, что меня саданули по затылку локтем. В глазах даже потемнело, а потом я услышала ошалелое:
– Ви? Ты что здесь делаешь?
– Фуфаюсь, – прошипела я.
Но, сообразив, что пациент уже пришел в себя и в дальнейшей побудке не нуждается, медленно разжала челюсти. Вот только зрение не спешило возвращаться. Я все так же обреталась в темноте. Зато запахи, звуки, ощущения враз обострились.
Я почувствовала рваный ритм сердца арда под своей ладонью. То, как оно быстро сокращаясь, гнало кровь по руслам вен стремительным горным потоком. Запах мускуса и морского бриза, что исходил от его тела. Сильного тела, навалившегося на меня и подмявшего под себя.
А ещё я поняла, почему мужчины так кичатся твердостью своего слова и намерений. Сейчас одно такое намерение упиралось в мой живот.
Зрение возвращалось медленно. Сначала тьма начала светлеть, из нее стали проступать силуэты. Постепенно они обретали форму, цвет, объем. крашивались деталями и полутонами.
А руки Гарда, замершие на миг при восклицании «Ви?» вновь ожили. Но на этот раз не нахраписто, а блуждая по телу, словно пробуя, исследуя…
Я попробовала скинуть с себя чересчур прыткого ящера. Не тут-то было. Проще стену, что окружает Академию имени Кейгу, передвинуть.
– Что ты творишь? – возмутилась я.
– Пользуюсь ситуацией, – проурчал дракон. – Раз уж даме, оказавшейся в моей постели, я не могу преподнести букет цветов, то… памятуя о том, что дети – это тоже цветы, цветы жизни, я решил подарить тебе семена…
– Руки убрал, агроном, а то сейчас я наплюю на твое и так побитое состояние, и ты вовсе без сеялки останешься.
Гард заворчал, но лапы отцепил. Зато закинул на меня ногу.
– Как это понимать?
– Просто полежи со мной рядом, раз уж жизненной силой через слияние тел делиться не хочешь, – нехотя признался этот
– В смысле, слияние тел? – угрожающе вопросила я.
Дракон закинул на меня свою руку для верности, словно чуя, что я приготовилась дать деру.
– Ви, ты как маленькая, разве не знаешь, что драконы, в отличие от людей, быстрее всего восстанавливают свои силы двумя способами: лежа на своих сокровищах или занимаясь любовью. Кстати, именно по этой причине в стародавние времена те из наших собратьев, кто не имел приличной пещеры с сокровищами, требовали себе дев, да побольше.
– Невинных?
– Можно и виноватых, даже преступниц. Для процесса восстановления жизненных сил дракону без разницы, что у девы было в прошлом.
– Откуда мне все это знать, там, откуда я родом, силы принято восстанавливать по– другому.
– И как же? – заинтересовался он.
Черная ведьма, и чтобы согласилась изображать лекарку для побитого ящера? Как истинная дочь тьмы, Вивьен Блеквуд должна была бы засветить в эту наглую морду чем-нибудь. Я же, удивляясь сама себе, лежала рядом и ощущала, как наши с Гардом ауры соприкасаются, выравнивая магический потенциал.
Чувство было странное, будто мне на плечи опускается усталость, медленно, не давя непомерным грузом, но даря желание уснуть.
– Чернокнижники часто пополняют свою силу за счет эмоций: гнева, злости, испуга, отчаяния. Они пьют их, как вино, лишь схватив тебя за руку.
– Поэтому в темных землях никогда не протягивают открытую ладонь при встрече? – вопросил сонным голосом дракон и зевнул.
– Откуда знаешь?
– Оттуда, – палец ткнул в сторону, указывая на тумбу, что стояла рядом с изголовьем.
На ней лежал здоровенный том: «Темные маги. Обычаи, традиции, верования, уклад жизни». Книжища, казалось, была ровесницей самого пришествия драконов. После ухода темных сей фолиант назывался бы «Темные. Способы распознавания и уничтожения».
ард, не подозревая о моих мыслях, пояснил:
– Надо же мне было знать, с кем я связался.
Лазурный, вновь ожив (а ведь как быстро превратился в рисунок, стоило Гарду на меня покуситься) и словно подтверждая слова, что-то застрекотал.
Мелкий выполз на мою манжету, потом с нее – на одеяло, и, семеня короткими лапками, двинулся по края кровати: дескать, я приличный дракончик, в ваших сонных постельных оргиях не участвую.
Тоже мне, моралист. Интересно, когда ард на этой постели с другими развлекался, лазурный так же с хозяина уползал? Не поверю…
От последней мысли почему-то стало неприятно, как от камешка, попавшего в башмак. Зато сонливость слетела мигом.
Я повернула голову к дракону, сухо сообщив:
– Сеанс лечения закончен.