Чернильная кровь

Функе Корнелия

Часовой что-то крикнул со стены, и Коптемаз отозвался.

— Пошли! — шепнул Сажерук Фариду.

Ворота со скрежетом распахнулись.

Они шли за Коптемазом так близко, что Фарид мог потрогать хвост его коня. «Предатель! — думал юноша. — Гнусный предатель!» Как ему хотелось стащить негодяя с седла, приставить ему к горлу нож и спросить, что за вести он привез во Дворец Ночи! Но Сажерук тянул его вперед, через огромные ворота, на двор. Коптемаз поскакал к конюшням. Там было полно латников. Судя по всему, Дворец Ночи был таким же бессонным, как, по слухам, его хозяин.

— Слушай! — тихо сказал Сажерук, потянув Фарида

под одну из арок. — Эта крепость огромная, как город, и запутанная, как лабиринт. Отмечай свой путь сажей, чтобы мне потом не искать тебя, если ты заблудишься тут, как ребенок в лесу, понял?

— А как мы поступим с Коптемазом? Ведь это он выдал тайный лагерь, правда?

— Похоже на то. Забудь пока о нем. Думай о Мегги.

— Но ведь он был среди пленных!

Мимо них прошла группа солдат. Фарид испуганно отпрянул. Он все еще не мог поверить, что солдаты действительно его не видят.

— Ну и что? — Казалось, с Фаридом говорит ветер. — Это самый древний способ замаскировать предателей. Где спрятать шпиона? Конечно, между жертв. Свистун, наверное, сказал ему пару раз, что он отлично жонглирует огнем, — и вот они уже лучшие друзья. У Коптемаза всегда был странный вкус, что касается друзей. А теперь пойдем, не то мы простоим тут, пока солнце не слизнет с нас всю нашу невидимость.

Фарид невольно взглянул на небо. Ночь выдалась темная. Даже месяц, казалось, затерялся в этой черноте. Юноша не мог отвести взгляда от серебряных башен.

— Гнездо Змея! — прошептал он.

Но тут невидимый Сажерук резко потянул его за собой.

59

ЗМЕЕГЛАВ

Мысли о смерти Собираются над моим счастьем Как темные облака Над серебряным лунным серпом. Стерлинг А. Браун. Мысли о смерти

Змееглав сидел за пиршественным столом, когда Огненный Лис привел к нему Мегги. В точности, как она читала. Столовая во Дворце Ночи была отделана с такой роскошью, что тронный зал Жирного Герцога казался по сравнению с ней бедным, как крестьянская изба. Мраморный пол, по которому Огненный Лис тащил Мегги к своему хозяину, был усыпан лепестками роз. В канделябрах, похожих на когтистые лапы, горело несчетное количество свеч, а колонны, между которыми они стояли, были облицованы серебряной чешуей, мерцавшей в отблесках пламени, подобно змеиной коже. Между колонн скользили бесчисленные слуги, неслышно, с опущенными головами. Служанки, выстроившись рядами вдоль стен, ждали мановения хозяина. Все они выглядели заспанными, только что поднятыми с постели, как и описывал Фенолио. Некоторые незаметно прислонялись к завешенным коврами стенам.

Рядом со Змееглавом за столом, накрытым, казалось, на сто персон, не меньше, сидела его жена, бледная, как фарфоровая кукла, с таким детским личиком, что Мегги, если бы не знала правды, приняла бы ее за дочь хозяина

замка. Сам Змееглав ел жадно, словно мог проглотить свой страх вместе с роскошной снедью из бесчисленных блюд, расставленных по черной скатерти. Жена его ни к чему не прикасалась. Похоже было, что ее подташнивает от вида жадно жующего мужа. Она то и дело проводила руками в кольцах по выступавшему животу. Как ни странно, из-за беременности она выглядела еще младше, совсем девочкой с горьким маленьким ртом и холодными глазами.

За спиной Змееглава, поставив ногу на табурет и опирая о нее лютню, пристроился среброносый Свистун, негромко напевая и со скучающим видом перебирая струны. Но Мегги недолго смотрела на него. На дальнем конце стола она заметила до боли знакомое лицо. Сердце у нее пошло запинаться, как ноги у старухи. Мортола встретила ее взгляд такой торжествующей улыбкой, что у Мегги задрожали колени. Рядом с Мортолой сидел человек, ранивший Сажерука на мельнице. Руки у него были перевязаны, а в волосах надо лбом зияла проплешина. Басте пришлось еще хуже. Он сидел с другой стороны от Мортолы с таким раздутым красным лицом, что Мегги его насилу узнала. И все же он снова избежал смерти. Наверное, его вечные амулеты чего-то да стоили…

Огненный Лис крепко держал Мегги за локоть, торжественно подходя к Змееглаву в своей тяжелой лисьей шубе и как бы желая показать, что лично изловил эту птичку. Он грубо толкнул Мегги к накрытому столу и бросил на скатерть фотографию в рамке.

Змееглав вскинул голову и посмотрел на девушку налитыми кровью глазами, по которым было видно, какую дурную ночь устроили ему слова Фенолио. Он поднял жирную руку, и Свистун у него за спиной смолк, прислонив лютню к стене.

— Вот она! — провозгласил Огненный Лис.

Его хозяин тем временем утирал вышитым платком жир с пальцев и губ.

— Хотелось бы мне иметь такие ведьмовские портреты для всех, кого мы ищем, — тогда шпионы не приводили бы нам без конца не тех людей.

Змееглав взял в руки фотографию и презрительно перевел глаза с нее на Мегги. Она опустила было голову, но Огненный Лис приподнял ее за подбородок.

— Удивительно! — заметил Змееглав. — Лучшие мои художники не смогли бы так точно изобразить эту девушку.

Он с равнодушным видом взял серебряную палочку и поковырял в зубах.

— Мортола говорит, что ты ведьма. Это правда?

— Да! — ответила Мегги, глядя ему прямо в глаза.

Сейчас слова Фенолио должны стать правдой. Если бы только она успела дочитать до конца! Когда ее прервали, ей оставалось совсем немного, и все же она чувствовала под платьем слова, не дождавшиеся своей очереди. «Забудь об этом, Мегги! — приказала она себе. — Сейчас нужно прежде всего сделать правдой слова, которые ты уже прочитала. Будем надеяться, что Змееглав так же сыграет свою роль, как ты — свою».

— Да? — переспросил Змееглав. — Значит, ты сознаешься? Знаешь, как я обычно поступаю с ведьмами и колдунами? Я их сжигаю.

Эти слова. Он произносит слова Фенолио. В точности те, что старик вложил в его уста. В точности те, что она прочла вслух в богадельне всего несколько часов назад.

Мегги знала, что нужно ответить. Слова пришли ей на ум совершенно естественно, как будто принадлежали ей самой, а не Фенолио. Мегги взглянула на Басту и на второго молодчика. Фенолио ничего не написал о них, и тем не менее ответ подходил к обстановке как нельзя лучше: